2. «Crown of love». Arcade Fire
Церковь, где проходила панихида, находилась на восточной стороне Либертивилля, на его богатой стороне. Стивенсы, семья Хейдена, жили здесь. Моя семья нет.
Снаружи церковь выглядела почти как дорогая лыжная база – повсюду темное дерево и массивные балки; наверное, она была построена одним из тех архитекторов, что отвечают за все новые особняки в этой части города. Внутри дерево было светлее, потолки – сводчатые, по центру свисала сверкающая, в современном стиле, люстра.
Я был из еврейской семьи, и потому до того посещал исключительно католическую церковь. Все ученики моей тогдашней школы получили там первое причастие. Мы переехали в город недавно, и я почти никого не знал, но один мальчик из нашего класса пригласил всех в церковь, и мама сказала, нужно идти, если я хочу подружиться с ребятами. Но это толком не сработало.
Католическая церковь, в моем представлении, больше похожа на церковь: снаружи белая, распятие на алтарной части и великое множество витражей. Эта же оказалась совсем другой, за исключением двух рядов скамеек со спинками, доходивших до алтаря. У подножия алтаря стоял гроб, и в нем лежал Хейден. Наверное, тоже в костюме.
К тому времени, как мы оказались внутри, церковь была практически заполнена. Рейчел тут же присоединилась к своим друзьям, паршивка, и нам с мамой пришлось вдвоем расхаживать по проходу, пытаясь отыскать свободные места. Несколько первых рядов занимали родственники Хейдена – я увидел его родителей и старшего брата Райана, а также некоторых тетушек, дядюшек и их отпрысков, которых помнил с тех пор, когда приходил в дом Хейдена на праздники. Поскольку у нас в семье Рождество не отмечали, Хейден приглашал меня к ним на десерт, подававшийся после того, как они заканчивали разворачивать подарки и съедали большой изысканный обед. Хейден всегда был благодарен мне за визит, поскольку это давало ему возможность поскорее улизнуть из-за стола. Его мать без устали следила за тем, сколько он ест, и на Рождество бедняге приходилось особенно туго. Стоило ему мельком посмотреть на второй кусок пирога, и она тут же пронзала его взглядом: «Он так уж нужен тебе, Хейден?» Но Хейден никогда не огрызался в ответ. Он был не такой. Он был готов на все, лишь бы сохранить мир и спокойствие. Его семья была его недостойна.
За ними сидели неприятные богачи из восточной части города и их не менее отвратительные дети, друзья Райана; они долгие годы издевались над Хейденом, зачастую по указке брата. Они не сомневались, что жизнь у них всегда будет беспечной, как сейчас. Богатые тупицы? Вроде Джейсона Йодера, нанимавшего репетиторов, которые помогали ему справляться со сложными предметами. Девочки, подобные Стефани Кастер, с исправленными носами и персональными тренерами, были бы хороши и без того, но в результате все казались на одно лицо. То есть они были еще милыми, не поймите меня неправильно, но уже не так, как прежде. Я впал в ярость, увидев их, сидящих стайкой и делающих вид, что они безмерно огорчены, хотя все это отчасти было их виной. Как получилось, что я до такой степени чувствовал себя не в своей тарелке на похоронах лучшего друга?
Мама положила руку мне на плечо. Ее тяжесть успокаивала; я был рад, что не один здесь.
– Мы найдем себе где-нибудь местечко, солнышко. – Она направила меня вглубь помещения, на одну из скамеек рядом с дверью. – Я знаю, тебе хотелось бы сидеть поближе, но они скоро начнут, а мест больше нигде нет.
Кивнув, я велел себе разжать кулаки.
– Тебе придется найти Рейчел – она организует вам отъезд домой, хорошо? Мне так жаль, – добавила она.
– Конечно. – Меня это ничуть не удивило – мама всегда либо уходила из дома очень рано, либо возвращалась поздно. Когда отец бросил нас, она начала учиться по вечерам, чтобы стать фельдшером, а поскольку в больнице не хватало персонала, брала как можно больше сверхурочной работы; тем более что папаша не торопился выписывать ей чеки. Дела у нас обстояли не так уж плохо, говорила она Рейчел и мне, но нам не удавалось откладывать на черный день. Не то что тем, кто занимал первые ряды…
