- Хорошо. Кстати, Леночка, ты не хочешь подумать о том, чтобы еще поработать на меня? Я был бы рад, если бы ты осталась в моей команде. Да и Стасику явно нравится с тобой работать...
- Я подумаю.
И подумать было над чем. За то время, пока отчима не было рядом с нами, наши со Стасом отношения приняли просто пугающий размах. Да, я влюбилась. По уши. Мне было безумно трудно контролировать себя, находясь рядом с ним, и это сказывалось уже просто на всем подряд. Чтобы поработать, нам приходилось разбегаться по разным комнатам, но и тогда думать о работе было очень сложно.
Когда же мы не работали, то вынуждены были торчать в максимально людных местах, чтобы...
Я и сама не понимала, вообще-то, для чего. Наверное, все дело было в том, что я боялась этих отношений. Боялась и хотела их. Боялась потому, что у отчима мог появиться дополнительный рычаг для воздействия на меня, боялась потому, что эти отношения были для меня неизведанной территорией, боялась... Боялась потому, что все могло получиться, а я не имела ни малейшего понятия, как мне с этим справиться.
Я не могла нормально есть, не говоря уж о том, чтобы нормально спать. Во сне я была с ним, и...
Впрочем, зачем пересказывать бред влюбленной дуры, каковой я себя считала. Достаточно и этого.
- Ладно. Я договорюсь об итоговом согласовании договора на завтра. Надеюсь, вы все успеете?
- Нам осталось оформить два абзаца.
- Это хорошо.
Отчим помолчал, слегка болтая коньяк в бокале.
- Леночка...
- Да, Артем Викторович?
- Я бы хотел с тобой поговорить.
- Слушаю вас.
- Присядь...
Пришлось подчиниться.
- Я уже не молод, и у меня нет других детей. Ты единственный близкий мне человек, которому, разумеется, достанется все. Но есть одно "но"... Ты не умеешь вести бизнес.
Я терпеливо ждала.
- Я просто не смогу отдать тебе все. Ты не справишься, и что будет, когда меня не станет? Совет директоров, будь он неладен, оставит все себе, а тебя кинут по полной. А я на свою компанию много времени потратил.
- Извините, Артем Викторович, а причем здесь я? Я не прошу о том, чтобы вы мне что-то оставляли. Я не прошу ни о чем, кроме как поскорее закончить работу, для которой вы меня наняли, и вернуться домой.
Он укоризненно посмотрел на меня.
- Девочка моя, я хочу позаботиться о твоем будущем...
- Как я уже давно вам говорю, я не девочка, и уж тем более - не ваша девочка. Кроме того - с чего вдруг вам заботиться обо мне? Проснулся комплекс вины за смерть моей матери?
- Я...
- Вы не должны были допустить даже возможности того, чтобы с ней это случилось. Вы должны были стать ей мужем, а мне - отцом. Вы должны были заботиться о нас тогда, а не пытаться сейчас сунуть мне кусочек пожирнее, чтобы заткнуть пасть вашему чувству вины. А сейчас мне уже ничего от вас не надо. Мертвых не вернуть, а это единственное, что могло бы меня устроить. И не надо мне тут закатывать глаза и пытаться изобразить сердечный приступ. Во-первых, я знаю, что с вашим здоровьем все в порядке, а во-вторых, для того, чтобы случился приступ, надо сердце иметь.
Я встала на ноги.
- Чего ради вы выстраивали эту свою компанию? На кой черт вам сдались все эти деньги? Зачем? Они никому не нужны! Они ничего не дадут ни вам, ни кому-то еще.
Он поднялся на ноги, и на его лице отразилась так хорошо знакомая мне жесткость.
- Знаете что, Елена Артемовна, если уж вы не можете уважать меня как своего отчима, то хотя бы относитесь ко мне уважительно из-за моего возраста и положения в обществе!
- Я - Денисовна, - тихо прошипела я, - и не стоит забывать об этом. Моим отцом были не вы, и не вам меня тут жизни учить. Всему в ней я научилась сама, а вы и пальцем не пошевелили, чтобы что-то мне дать.
Взбешенный, он вышел из номера, напоследок шарахнув дверью так, что ее чуть не сорвало с петель. Его ноутбук остался на столе.
Немного успокоившись и закрыв дверь на ключ, я подошла к бару. Щедрая порция коньяка должна была успокоить мои расшатанные нервы, и, налив ее, я подошла к окну.
Хотелось устроить какую-нибудь гадость.
