- Тогда вопрос у меня, - сказал шеф службы безопасности - мы переходим на режим секретности?
- Считайте что так. В свою службу будете подбирать людей не просто умеющих хранить секреты, а тех, кому после всех проверок сможете доверять еще и лично. Кстати, это относится не только к вашей службе, но и вообще ко всему персоналу.
Народ облегченно зашумел. Секретность объекта для них подразумевала военные разработки и тому подобные вопросы, и воспринималась намного легче, чем то, что их нежно любимый шеф начал в чем-то темнить.
Мне же оставалось наладить несколько контактов, для подтверждения статуса секретности и связи с военными. Начало было положено. Дайрус во мне возвращался.
Когда вечером того дня я вернулся домой, Оля подошла ко мне, и, поцеловав, поинтересовалась:
- Тяжелый день?
- Очень, любимая. Но он не просто прожит не зря. Он стал первым шагом к тому, о чем мы говорили сегодня утром. Я сделаю все, чтобы забрать вас обеих из этого мира. Вот только...
- Что?
- Я не уверен, что мне удастся забрать больше одного человека за раз. Я уже думаю над этим вопросом.
- Ты придумаешь. Уйди первым, пришли сюда своего аватару, чтобы он позаботился о нас, пока ты не сможешь провести нас к себе.
Я рассмеялся.
- Тебе кто-нибудь говорил о том, что ты самая лучшая жена, которую может только пожелать Высший Маг?
- Ты и говорил, притом неоднократно.
- Так это правда. Если честно, то я уже подумал об этом, и сегодня же напишу ему, чтобы начинал готовиться.
Она улыбнулась мне, и отправилась готовить ужин, а я прихватил Путевой Дневник, и пошел к кроватке моей дочери.
Полюбовавшись несколько минут на лежащее в кроватке крохотное создание, я открыл Дневник, и принялся писать. Стоило мне закончить, как на листе стали проступать слова.
"Дайрус, у нас меняется расклад".
"В чем дело?"
"У Сейса при родах умерла дочь. Он забрал свою внучку и ушел неизвестно куда. По "вокслеру" недоступен, другими методами тоже найти не могу".
Я задумался, пытаясь разглядеть, как это повлияет на цепи событий.
"Пока не ищи. Пусть человек придет в себя. На ближайшее время ему активной роли не предвидится, так что пусть займется внучкой. Кстати, как он ее назвал?"
"Шелти. Шелти Авенаро"
"Не Сейс?"
"Нет. Он сказал, что она никогда не должна узнать о том, что они родственники".
"Что же... Будем уважать желания человека. Как там Ней?".
"Плох. Истечение силы".
"Из-за Оллета Дигга?"
"Да. Он редко появляется теперь в Совете. Когда появляется, выглядит нормально, но я в курсе того, что с ним творится. Он явно захочет заполучить Печать, чтобы прекратить то, что с ним происходит. Также в числе претендентов Парос, Шеон и Тейлон".
"Все те же лица... Найди заранее группу наемников, к которым чаще всего прибегает Тейлон. Если таковых нет - создай ее. Пусть это будут не лучшие, но послушные деньгам. С Шеоном придется разбираться отдельно. Парос... Постарайся сковать его политикой, и запретами на армейские формирования в черте городов".
"Я так понимаю, что ты не собираешься возвращаться?"
"Как раз наоборот. Собираюсь. Почитай, я наверху написал к чему тебе стоит готовиться".
Некоторое время спустя, в Дневнике появилась одна короткая фраза:
"ТЫ СПЯТИЛ!!!"
И я довольно усмехнулся.
- Значит, мама сама была не против?
- Да. Но всем этим дело не ограничилось. Приходилось делать очень многое, и... Знаешь, пойдем на крышу. Что-то свежего воздуха захотелось.
Пройдя на крышу, они остановились, наслаждаясь видом.
- Этот город смотрится намного красивее, чем Москва.
- Красивая оболочка, с прогнившими внутренностями. Как, впрочем, и любой крупный город.
- Такова человеческая природа, создавать нечто прекрасное, а после этого начинать разрушать.
- Ты права, дочка. Но мы сами вправе это изменить.
- Вот только не пользуемся этим правом.
- Не все. Иногда, появляется какой-нибудь сумасброд, который путает карты всем остальным, и добивается того, что считается невозможным.
- Это ты про себя, отец?
- Про нас обоих. Но для этого нужна фантазия. Нужно уметь мечтать. Откровенно говоря, Артем счел меня полным психом, когда я написал ему, что ему предстоит снова занять мое место, притом в другом мире. Притом, еще большим психом он счел меня, когда я наложил на тебя плетение.
