- Как может быть необходима чужая ненависть?
Дайрус улыбнулся.
- Ненависть может быть очень полезна. Вспомни Ильту, которая ненавидела меня настолько, что прямиком угодила в расставленную для нее ловушку. Вспомни себя, наконец... Ты настолько ненавидела Артема, что сунулась в нужный момент к нему в кабинет, и оказалась здесь. И ты настолько возненавидела в то время Стаса, что это помогло тебе преодолеть барьер. Ненависть может быть полезна. Но лишь тогда, когда ненавидят тебя, или кого-то другого, а не ты. Тебе требуется сохранять холодный и расчетливый разум, чтобы направить ее в нужное русло. Но... Я отвлекся.
Подцепив с блюда небольшое пирожное, он отправил его себе в рот, и, прожевав, продолжил.
- Я занялся расчетами. Настолько плотно за них засел, что видели меня только во время неотложных дел, которые нельзя было свалить на Артема. Для начала я рассчитал, как решить проблему с Деланой, чтобы она все-таки смогла родить требуемого ребенка, и после этого я принялся вплетать полученное в основное плетение. Получалось, в целом, неплохо, но были такие моменты, которые нуждались в корректировке на совершенно невероятных поворотах.
- Например?
- Например, для того, чтобы Делана смогла родить, мне пришлось воскресить из небытия целый вид птиц, и расселить их в определенных зонах по всему миру.
- Это как? Я считала, что воскресить кого-то, или что-то, невозможно...
- Так и есть. Пришлось взять уже имеющихся птиц, и привести их ДНК к подобию вымерших. К полному подобию. Мои маги чуть не свихнулись, пытаясь выполнить это задание, и все в один голос уверяли меня, что этот вид не будет размножаться и вымрет за одно поколение. Сейчас же получить разрешение на охоту на этих чересчур расплодившихся птичек вообще не составляет труда. Но в самом начале работы было много. Еще, к примеру, мне пришлось синхронизировать работу каждого фонтана на материке, чтобы все они в одно и то же время выдали струю, которая могла бы достигнуть восьмиметровой высоты. И плевать было на то, что люди обожают устраивать у себя дома фонтаны под крышей. Плевать, что их залило по полной. Плевать, что журналисты и по сей день разыскивают шутника, который смог это устроить. В общем, мне нужна была куча невероятных, невозможных в обычной ситуации факторов, ради одной единственной вещи - чтобы Делана забеременела.
- Но ведь получилось?
Дайрус поморщился.
- Получилось. Хотя я не учел одного момента, который следовало бы учесть.
- Какого?
- Да так... Сущая ерунда... Того, что у ребенка для зачатия должен быть отец.
Лена смотрела большими глазами.
- То есть...
- То есть, я сосредоточился на факте, что Делана должна забеременеть и родить здорового ребенка, но совершенно упустил из виду то, что она с момента смерти Ильты, не была не только с собственным мужем, но и с каким бы то ни было другим мужчиной.
Лена раскрыла рот.
- И как же тогда все получилось?
- Знаешь, дочка, если я правильно помню, в твоем мире тоже ходила история о непорочном зачатии...
Эта фраза заставила девушку согнуться в приступе истеричного смеха.
- Да уж, пап, такого я не ожидала - сказала она, когда смогла успокоиться.
- Да я, в общем-то, тоже. Когда Делана поняла, что она беременна, то примчалась и обрушилась подобно урагану. Чего я только тогда не наслушался...
- Могу себе представить.
- Все, что я сумел сказать ей тогда, это то, что раз уж ты из-за меня потеряла ребенка, то справедливо будет из-за меня же его и получить. На что ее ответ был...
Он поморщился.
- Ну, если вкратце, то таким, что она даже имени моего слышать не хочет, и что ребенка я не увижу никогда. В этом она была не права, но, как это ни странно, в мое плетение узор лег идеально, попутно исправляя кучу других вещей.
Он вздохнул.
- В ту пору ко мне вернулся Сейс. Вернулся - не совсем нужное слово, но, по крайней мере, стал снова на меня иногда работать. Дочка у него уже подросла, жениться он не женился, а вот с Ринной у него стали возникать какие-то сложности, в результате чего он предпочитал проводить время подальше от нее. Я в их дела не лез, мне, грубо говоря, было не до того. По правде сказать - мне было совсем не до того. Я готовился к тому, что Артем называл форменным самоубийством.
