- Хорошо еще, что ты не набралась у Ильты ее манеры отвечать на подобную фразу.
Лена улыбнулась.
- А что было дальше?
- Дальше... Дальше было все странно. Помнишь, по собранной тобой информации я как бы не вмешивался в политику?
Лена покраснела. Сбор досье на собственного отца казался сейчас самым большим кощунством, которое она только могла предположить, да и если судить по его рассказу, досье было составлено довольно паршиво.
- Не смущайся. Это досье мне помогло освежить в памяти кое-какие даты и дела. Так вот. В политику я не вмешивался. Это правда. Я неизменно принимал решения большинства на всех собраниях Совета Высших, и, в конце концов, приучил их к тому, что я всегда придерживаюсь именно такой политики, однако это не мешало мне изменять политическую ситуацию в соответствии с моими представлениями о том, какой она должна быть. Где-то в процессе своих политических разъездов, я впервые попробовал выстроить "схему" на основе людей. Мелочь, казалось бы, но мне просто захотелось сделать матери подарок, а человек не хотел расставаться с той вещицей, сколько бы я ему не заплатил. "Схема" была сделана очень грубо, но она сработала. Я сказал пару фраз так, чтобы их услышал один человек, после чего он кинулся вкладывать свои деньги в недвижимость, это, в свою очередь, вызвало короткий обвал на рынке, и в результате, тот, кто владел нужной мне вещицей, пришел ко мне для того, чтобы продать ее и спасти свой бизнес. По моему нынешнему восприятию это было настолько некрасиво, что и вспоминать об этом не хочется, но тогда... Тогда я был опьянен тем, что моя схема сработала. И я принялся шлифовать свои методы. Посреди этой шлифовки, я и встретил тогда еще сущего ребенка, которого звали Арсин Сейс.
- Сейс?
Лена в изумлении уставилась на Дайруса.
- Да, Сейс. Мы с ним очень давно знакомы. Кстати, он очень верный друг, замечательный товарищ и просто крайне умный человек.
- Друг? У тебя же нет друзей.
- А я и не говорил, что он мой друг. Я имел в виду, что он может стать таковым тебе.
- Мы с ним уже знакомы... И... Я допускаю, что он может быть другом.
- Великолепно, дочка. Просто великолепно. Осторожность - это лучшее из качеств.
- Я уже обожглась однажды на Стасе.
Дайрус помрачнел.
- Моя вина. Но я надеюсь, что ты простишь меня за это. На самом деле тебе за многое придется меня простить.
- Твоя вина?
- Да. Ты все поймешь. Но давай-ка я расскажу тебе пока о Сейсе....
Он лег на траву, подперев голову рукой, сунул в рот травинку и вновь погрузился в воспоминания.
Я возвращался в номер гостиницы после очередного раунда затянувшихся переговоров, когда мой путь неожиданно преградил полицейский, державший за руку мальчишку лет десяти.
- Извините, господин Клауд, но у меня к вам дело.
- В чем проблема, офицер?
- В этом сорванце, который утащил вашу печатку.
Глянув на свою руку и убедившись в том, что моей кредитной печатки там действительно нет, я с изумлением посмотрел на взъерошенного паренька, который извивался в цепкой хватке полицейского, пытаясь удрать.
- Ничего себе...
Набросив на мальчика парализацию, я сделал знак полицейскому, чтобы тот его отпустил.
- Вы собираетесь подавать заявление?
- Вы думаете, стоит?
- Откровенно говоря, не знаю, господин Клауд. Я ловлю этого воришку не первый раз, но всякий раз приходится отпускать. Никто не хочет портить мальчику жизнь и подавать заявление, меж тем, если он и дальше будет так себя вести, то останется до конца своих дней в тюрьме.
Я задумался.
- У него есть родители?
- Умерли пару лет назад.
- А где он живет? Кто за ним присматривает?
- Насколько мне известно - нигде и никто.
- Бездомный и сирота. Редкость в наше время.
- Не такая уж и редкость, господин Клауд. Таких везде полно, просто их существование стараются не замечать.
Я задумался еще больше. Слова этого полицейского натолкнули меня на странные размышления о том, что из таких вот детишек можно было бы спокойно вырастить команду профессионалов, которые...
- Я не буду подавать заявление, но мне нужно поговорить с ним так, чтобы он не удрал до конца разговора. Можно воспользоваться вашей патрульной машиной?
