- Понятное дело. Просто я сравниваю с Землей, Марсом, другими планетами галактики, и вижу это разительное отличие. И потом, когда мы заселяли другие миры, у нас была техника, до которой им еще расти и расти.
В этот момент у Зура раздался звонок по видеофону. Разговор шел на местном языке. Когда экран погас, Зур извинился и сказал, что его срочно вызывают, но вечером обещал вернуться. Уже в дверях, он обернулся и произнес:
- Рекомендую покопаться в компьютере и поближе познакомиться с цивилизацией, в которой придется жить. Переводчик с местного языка не очень, но как говорится, какой есть, - и, подмигнув, закрыл за собой дверь.
Оставшись один, Михаил почесал за ухом, потом взял фляжку, оставленную Зуром, и допил остатки виски. С непривычки, голова кружилась, а мысли расплывались, перескакивая с одного на другое.
- Камигоны, мимикрозы, бред какой-то, - мысленно произнес Михаил и, завалившись на постель, заснул мертвецким сном. Все же события последних дней и наступившая вслед за этим развязка, да и виски, дали о себе знать. Во сне он снова оказался на корабле в кают-компании, где за столом сидели, улыбались и о чем-то болтали Лавкони, Авдул и Саманта. Командир молча пил чай с сухариком, иногда смеялся над очередным анекдотом, рассказанный Авдулом, а он, Михаил, зная, что произойдет со всеми ними, старался предупредить, и как часто это бывает во сне, ничего не мог сделать. Пытался, но ничего не получалось, словно его не было среди тех, кто сидел за столом, а он лишь откуда-то издалека наблюдает за ними не в силах что-либо изменить. Он даже кричал что-то, и вроде его услышали и повернулись в его сторону, но именно в этот момент он проснулся.
- Что, экипаж приснился? - спросил Зур, пристально глядя на Михаила.
- Вроде того.
- Во-во. И мне поначалу все снился наш экипаж, корабль и как я стою на вахте. Все пытаюсь куда-то добежать, предупредить, а все заняты своим делом и никто не слышит меня. Просыпаешься в поту и горький осадок не то от бессилия, не то от горечи, что все так нелепо произошло и именно с тобой. Отец полжизни провел на Марсе. В стольких передрягах побывал и ничего. Да и я в космосе отлетал почти десять лет, прежде чем улетел в неизвестность. Одно слово - судьба, - подытожил сказанное Зур.
Михаил молча приподнялся с постели, потом встал, и словно вспомнив что-то, спросил:
- А тот, кого я подстрелил, пришел в себя, не в курсе?
- Не знаю, а что?
- Так просто. Он как вообще ценный трофей, или наоборот, создаст проблемы?
- Вряд ли. Багзов никто не любит. Скорее всего, допросят, выудят из него всё, что знает и пустят в расход. У них тут не церемонятся.
- Так сказать, свой менталитет?
- Может и так. Жизнь в колониях, как они называют свои планеты, суровая, а с тех пор, как началась война, стала еще труднее. Помню, лет пять назад, чудом спаслись. Один из кораблей Лифинга так стремительно вошел в район, где мы располагались, что не двигайся мы встречным курсом на приличной скорости, вряд ли в живых остались. Ох, и напился же я тогда, вдрызг.
- Странно всё это, - задумчиво произнес Михаил.
- Что именно?
- Да, всё. Какой-то Лифинг, создавший армию биороботов и живущий одной целью - бессмысленной войной против рас, живущих в этой галактике. Чего он добивается? Вернуться домой - нет, уничтожить здешние миры - тоже вряд ли. Тогда что? Тупо подчинить их себе, но для чего? Убей бог, не понимаю.
- А ты откуда все это знаешь?
- Тот пленный, что я подстрелил, прежде чем впасть в кому, кое-что рассказал мне.
- Вот оно что. Я тебе так скажу, насчет Лифинга, - Зур помедлил, и добавил, - все мы в той или иной мере мечтаем быть богами вселенной. А тут представилась такая возможность.
- Брось. Тут что-то другое. Я, как медик, считаю это просто психическим заболеванием. Лучше было направить усилия на то, чтобы понять, как вернуться обратно.
- Это ты так считаешь, а он иначе. В этом и разница. Ладно, это всё разговоры в пользу бедных. Я собственно чего вернулся, моё начальство хочет с тобой встретиться.
