Рэнди тоже вскочила, чтобы не смотреть на него снизу вверх.
— Вот ваша первая ошибка: вы уверены, что Мортон любит Скотта. Это просто смешно! — Она отбросила волосы со лба нетерпеливым взмахом руки. — Если бы он любил сына, неужели он добровольно согласился бы рисковать им? Использовать его как пешку в своей игре? Подвергать опасности его жизнь? Неужели вы согласились бы пожертвовать своим сыном?
Ястреб сжал губы, а Рэнди продолжала:
— Мортон Прайс любит только самого себя — запомните это, мистер О'Тул. Если он сам сделал вам предложение, если вся эта игра — его замысел, тогда он постарается извлечь из него все возможное, а потом умыть руки. Он добьется своего и свалит всю вину на вас. Расплачиваться придется вам, а не Мортону. Он напуган предстоящими выборами, — добавила она. — Он боится поражения, и не без причины. Это похищение — отчаянный способ завоевать внимание и сочувствие избирателей. Кто не пожалеет страдающего отца, который тревожится о неизвестной судьбе единственного сына — сына, который из-за несправедливых законов штата живет с развратной матерью? Он напомнит общественности обо мне и моей неверности. Он обвинит меня в халатности — по крайней мере отчасти. Заявит, что Скотта похитили по моей вине. — Она перевела дух. — Сколько времени у вас в запасе?
— Две недели. Мы тоже не хотим, чтобы дети пропускали занятия в школе.
— Значит, две недели его имя будет красоваться в заголовках газетных статей. — Рэнди язвительно усмехнулась. — Ничего другого Мортону и не надо. Он станет сенсацией каждой программы новостей. — Она потерла лоб, чувствуя приближение приступа головной боли. Затем она снова взглянула на Ястреба и, упершись ладонями в стол, подалась к нему. — Неужели вы ничего не понимаете? Он обманул вас, как те люди, которые закрыли рудник. Он просто использовал вас и ваш народ в своих корыстных целях. — Нервно облизнув губы, она взмолилась:
— Отпустите нас. Ястреб. Вы выиграете больше, если отвезете нас обратно и расскажете властям, что произошло. Вам поверят. Я вступлюсь за вас. Я дам подтверждение, что вас одурачили, что Мортон вас подставил. А когда обвинение будет снято, мы попробуем что-нибудь предпринять, чтобы вновь открыть рудник. Ну, что вы скажете?
— Я соглашусь на ваше предложение, если… — он помедлил, — если вы сегодня будете моей.
Ошеломленная, Рэнди недоверчиво уставилась на него:
— Что?!
Ястреб улыбался, но его улыбка походила на язвительную гримасу.
— Видели бы вы сейчас свое лицо, миссис Прайс! Оно стало таким, словно вы живьем проглотили рыбу, которую отказались потрошить в тот день. Успокойтесь. Я просто хотел проверить, насколько далеко вы готовы зайти, чтобы убедить меня в своих благородных намерениях.
— Вы негодяй! — выпалила она, содрогнувшись от отвращения. — И глупец — скоро это станет ясно всем. Газеты будут доказательством тому, насколько ревностно Мортон отстаивает ваше дело. Вы еще убедитесь, как вы наивны!
Рэнди совершила досадную ошибку, посмеявшись над ним в лицо. Насмешки воспламенили гнев Ястреба. В два шага он обогнул стол и, схватив за плечи, прижал ее к себе.
— Не испытывайте удачу, миссис Прайс! Ваш муж наверняка не станет вас спасать. Он предоставил мне самому решать, как обойтись с вами. — Горячее и тяжелое дыхание Ястреба обдавало запрокинутое лицо Рэнди. Он зажал ее лицо в ладонях — мощных, способных раздавить череп. — Лучше молитесь и надейтесь, что Прайс сдержит слово.
— Ваши угрозы — пустой звук, Ястреб О'Тул. Я не верю, что вы убьете меня.
— Да, я вас не убью, — вкрадчиво отозвался он, — зато могу отослать вас — домой, а мальчика оставить у себя. Я исчезну вместе с ним. А через год-другой вы его не узнаете. Он утратит все привычки городского неженки, перестанет быть маменькиным сынком. Он будет хитрым, словно змея, бойцом, волком-одиночкой, изгоем, как я. И так же, как я, будет ненавидеть вас.
— За что вы ненавидите меня? За то, что я не индианка? Так кто же из нас расист?
— Я ненавижу вас не из-за вашей белой кожи, а потому, что вы, как большинство белых, глухи к нашим просьбам. Вы надежно вытеснили нас из своего сознания. Но теперь мы заставим обратить на нас внимание: мы отнимем белокурого мальчика-англичанина у его матери-англичанки и превратим его в одного из нас — это наверняка подействует!
