— Я не твоя пара!
— Нет, моя. И все твои протесты не отменят этого факта. Законы оборотней чертовски древнее человеческих, и по ним ты моя, так же как этот ребенок мой, во веки веков, аминь. — Он перестал вытирать волосы и отшвырнул полотенце. — Так что настоятельно советую привыкать к этому.
— Ненавижу тебя, — беспомощно пробормотала Дженни, злясь, что не может придумать ответа получше.
— И к этому тоже привыкай, — беспечно отозвался Майкл, стягивая футболку через голову, а потом расстегивая шорты и позволяя им упасть на пол.
— Никогда, — Дженни затрясла головой, и боже, как у нее пересохло во рту. — Даже за тысячу лет, приятель. Ни за что.
— Я тебе не приятель, — холодно сказал он, но лицо его пылало, а взгляд просто обжигал. — Я твой муж. Пора бы уже принять этот факт.
— А ты не мог этого дождаться, да? — прошипела она. — Весь день надеялся, что я попытаюсь сбежать, чтобы ты мог меня изнасиловать. Снова. Что ж, я попыталась, и теперь ты наиграешься — во всяком случае, надеешься это сделать, — так почему тогда ты так бесишься?
— Я никогда не думал, что в результате ты столкнешься с Джеральдом лицом к лицу, — прорычал он, идя к ней. Дженни неуклюже шагнула назад и споткнулась о кровать. Майкл моментально оказался рядом, подхватывая ее, и его рука на плече показалась ей удивительно нежной. — Боже, он вырвал бы тебе горло, а ты не поняла бы этого, пока не очутилась на том свете!
— Единственная опасность упиралась Джеральду в горло, — ответила Дженни и сглотнула, пытаясь избавиться от этого взявшегося из ниоткуда комка в горле. — У меня был пистолет. Я…
— Дура, патронник был пустой! — Ярость Майкла буквально опалила ее, и он, стиснув плечи, затряс Дженни так сильно, что волосы рассыпались по лицу, застилая глаза. — Пистолет бы не выстрелил! И Джеральд это знал и был готов убить тебя в любую секунду. А теперь ему известно, кто ты, где живешь, и что, доберись он до тебя, заполучит следующего вожака. За свое безрассудство ты могла поплатиться жизнью; если бы мои люди не подоспели вовремя, ты, глупая, глупая… — Майкл так крепко прижал Дженни к себе, что ей стало нечем дышать. Его грудь тяжело вздымалась, он дрожал всем телом, пытаясь взять себя в руки. — Как ты могла так рисковать собой? Ребенком? Неужели тебя так пугает жизнь со мной?
— Я не… я не…
Рот Майкла смял губы Дженни в неистовом поцелуе, и он притянул ее еще ближе. Ее икры все еще были прижаты к изножью кровати, и когда она, задыхаясь, вырвалась из его рук, Майкл легко опрокинул ее на постель. Он стянул с себя трусы, и взгляд Дженни невольно упал на ту часть его тела, что стала причиной всех этих проблем. Его член возвышался, слегка изогнувшись под собственной тяжестью, в гнезде темных волос, и Дженни несколько секунд, словно завороженная, не могла оторвать глаз от этого зрелища. Когда же наконец она подняла голову, то натолкнулась на сияющий золотом взгляд.
— Не могу, — прошептала она, хотя часть её существа безумно жаждала Майкла. — Только не снова. Только не с тобой.
— Можешь. И только со мной.
С легкостью увернувшись от ее пинков, он забрался на кровать и придавил Дженни своей тяжестью к матрасу. Запустив руки в волосы, он заставил ее откинуть голову, и, склонившись, втянул в себя запах, жадно его смакуя. Дженни, ощущая тяжелое жаркое давление чуть ниже живота, понимала, что вряд ли он удовлетворится только вдыханием ее природного аромата.
— Не надо.
— Ничего не могу с собой поделать. Мне всегда нравился твой запах.
— Не надо, — повторила она, задохнувшись, когда он лизнул горло. — Я не хочу тебя. Не делай этого.
— Это не должно быть наказанием, — в его голосе звучало (может ли такое вообще быть?) почти отчаяние. — Я хочу тебя, а не твое тело… и не хочу брать силой то, что мы можем разделить с тобой вдвоем.
— Неужели ты не понимаешь? — заорала вдруг Дженни, пугая его… пугая саму себя. — Я не могу! То, из-за чего ты меня хочешь, тоже становится препятствием между нами, поэтому я не могу… согласиться… — «И неважно, что я тоже умираю от желания», в отчаянии подумала Дженни. — Просто оставь меня в покое.
