Она взглянула на мои пальцы так, словно была вегетарианкой, а они были жирными свиными сосисками. И не пожала мою руку.
— Как ты сюда попала? — Её раздражение было очевидным и не только потому, что она не захотела пожать мне руку. Оно стекало с нее... словно она сочилась гневом.
Уронив руку, я пожала плечами.
— Через входную дверь.
Она щелкнула зубами.
— Кто впустил тебя? Зачем ты здесь? — практически прорычала она.
— Вау, просто успокойся на минутку. Нет причин расстраиваться.
— Я не расстроена! — прокричала она.
С широко раскрытыми глазами я сделала шаг назад, удерживая руки между нами.
— Ладно, я ошиблась. Ты не расстроена. Ты всегда приходишь в квартиры к другим людям и кричишь на их гостей. Должно быть, для тебя это обычный вторник.
Ее глаза сузились, а губы исказились в нечто напоминающее оскал.
— Ты недалекая...
И, к счастью, Мартин выбрал именно этот момент, чтобы войти в дверь.
— Эмма? Что за черт?
Мы обе повернулись лицом к нему, когда он пронесся по гостиной, оставив большую коробку с пиццей и пластиковый пакет на столе за диваном, и быстро встал рядом со мной.
Как обычно, он был более чем просто высокий симпатичный парень. Он был внушительный. Он был ураганной, переменчивой, как погода, силой, магнетическим центром притяжения моего внимания — таким он был для меня, по крайней мере. Я чувствовала, как мое сердце прыгало, словно марионетка, и сказала ему сидеть смирно.
Как только он приблизился, Эмма отступила на шаг. Она сглотнула, выглядя немного взволнованной, и скрестила руки на груди. Я заметила, что она хорошо скрывала свои эмоции, когда она упрямо подняла подбородок.
— В самом деле, Мартин? В самом деле? Ты думаешь, что это хорошая идея?
— Эмма. — Покачав головой, он сжал челюсть, в его глазах промелькнуло предупреждение. — Это не твое дело.
— Твое дело — это мой бизнес, и она вредит моему бизнесу. — Эмма указала на меня, яростно взмахнув рукой.
Ну, это было неловко. Я думала о том, чтобы медленно попятиться назад. С этой целью я украдкой огляделась, чтобы увидеть, насколько успешно смогла бы выскользнуть из комнаты, чтобы никто не заметил.
— Ты уходишь сейчас же. И оставь ключи. — Тон Мартина был низким, монотонным. Да, он, казалось, был рассержен, более того, даже разочарован.
— Если у меня не будет ключей, как я смогу забрать твои проектировочные документы для фонда? Как насчет твоих эскизов?
Она сказала "эскизы", как большинство людей сказали бы "дерьмо". Я предположила, что она не была поклонницей его эскизов.
— Мы не будем сейчас говорить об этом, потому что ты уже уходишь.
Нахмурившись, она немного помедлила, вглядываясь в его лицо, прежде чем спросить:
— Она знает, что ты сделал ради нее? Что ты потерял? Ты рассказал ей? Вот почему она здесь?
Мое внимание привлек этот спор, и у меня снова расширились глаза. Я взглянула на Эмму — действительно посмотрела на нее — и поняла, что она не ревновала, как влюбленная девушка, которая страстно желала парня. Наоборот, она была крайне разочарована и определенно ревновала, но по другой причине.
Мартин выпрямился, его лицо окаменело, а глаза стали непреклонными льдинами.
— Тебе лучше уйти, пока я не разорвал наше партнерство, потому что мы уже обсуждали это, ты чертовски упрямая, чтобы прислушаться, и сейчас ты действительно разозлила меня.
Он был в ярости, начиная повышать голос. Я помнила столкновение с его гневом и сейчас могла видеть, насколько он был близок к тому, чтобы сорваться.
Эмма хладнокровно всматривалась в него долгим взглядом.
— Отлично. Я ухожу. — Она порылась в сумке-портфеле, перекинутой через плечо, и вытащила кольцо с двумя ключами. — Здесь твои ключи. — Она протянула ему, и он забрал их из ее руки.
Ее взгляд скользнул ко мне, и, прищурившись, она выпалила:
— Ты эгоистка. Но еще хуже, что ты наивная и невежественная, и глупая упрямица — такая же, как твоя мать.
Я открыла рот, чтобы сказать хоть что-то, но это уже было неважно, потому что, развернувшись на своих каблуках, она вышла из квартиры, хлопнув за собой дверью.
Мартин и я несколько секунд стояли неподвижно. Я попыталась разобраться в том, что только что произошло, и странной словесной перепалке, свидетелем которой я стала. Я мысленно расставила вопросы по порядку — от самых неотложных до просто любопытных — и повернулась к Мартину, чтобы оценить его настроение.
