Ему не нужны была и толика сомнений в его плане, потому что он собирался временно изолировать себя ото всех и уединиться, занимаясь тренировками. Кроме того, у пустынных костей была одна проблема, их переработка вызовет множество смертей!
В условиях нехватки продовольствия и умирающих людей, было очень просто спровоцировать людскую ярость. Он боялся мятежа, пока он будет в изоляции. Бунтующие люди могли перевернуть котёл, где будут очищаться пустынные кости. Если его план провалится, то смерть всех этих людей будет бессмысленна.
С точки зрения Лянь Чэнюя, И Юнь ненавидел его и не испытывал ни страха, ни почтения к нему.
И Юнь уже один раз был инициатором хаоса. Если И Юнь захочет отомстить, когда люди будут раздражены от голода и смертей близких, пока Чэнюя не будет рядом, И Юнь легко может стать искрой, что превратится в огромный пожар.
Размышляя так, Лянь Чэнюй снова улыбнулся и ещё раз мягко похлопал И Юня по плечу.
Сердце И Юня ёкнуло, но прежде чем он успел отреагировать, рука Лянь Чэнюя уже была на его плече.
Чёрт!
И Юнь сильно желал отрубить его поганую руку. Он чувствовал, насколько зловещим был Лянь Чэнюй, словно ядовитая змея.
Лянь Чэнюй холодно произнёс:
— Чего так нервничаешь, парнишка? Неужели ты боишься меня? Вы с сестрой многое пережили. Так что позаботься о своей сестре.
Сказав это, Лянь Чэнюй поднял ладонь над плечом, а И Юнь снова почувствовал онемение.
Лянь Чэнюй уже дважды похлопал его по плечу, но И Юнь ничего не мог с этим поделать.
— Если возникнут какие-то проблемы, разыщи меня, — сказал Лянь Чэнюй, посмотрев на Цзян Сяожоу. И Юнь нахмурился, ощутив, что Лянь Чэнюй положил глаз на его сестру.
Так вот в чём дело. Тогда неудивительно, что он дал им столько еды, раз ему нужна была Цзян Сяожоу. Потому что других причин дарить им столько драгоценной еды попросту не было.
Возможно, ей будет трудно решиться обраться к нему, но он знал, что Цзян Сяожоу точно придёт, ведь кто знает, что может случиться…
Лянь Чэнюй махнул рукой, и люди из лагеря подготовки воинов плотно закрыли ящик с пустынными костями.
Стоило ящику закрыться, как И Юнь почувствовал, что связь между фиолетовым кристаллом и пустынными костями прервалась. Вскоре исчезли последние огоньки.
— Это… — что-то пришло на ум И Юня, пока он наблюдал, как люди из лагеря подготовки воинов уносили пустынные кости.
— Юнь’эр, о чём задумался?
По дороге домой, Цзян Сяожоу почувствовала, что И Юнь не обращает ни на что внимания, и хмурясь, о чём-то сосредоточено думал.
И Юнь не мог быть беззаботным, когда такая ядовитая змея, вроде Лянь Чэнюя, зачем-то дважды похлопал его по плечу. Он не знал, что тот ему сделал. И Юнь пока не сказал ничего сестре, чтобы она не волновалась. Кроме того, она была ещё молода и не могла видеть, что Лянь Чэнюй был волком в овечьей шкуре.
Но вдруг Цзян Сяожоу сказала:
— Юнь’эр, будь осторожней с этим Лянь Чэнюем, а лучше постарайся избегать его.
Слова Цзян Сяожоу ошеломили И Юня. Он никак не ожидал, что у неё окажется такая острая интуиция.
В самом деле, Лянь Чэнюя так просто не вычислить. Он был Юным господином, который делал вид, что забоится о людях, и был будущим уважаемым главой их племени.
И Юнь мог почувствовать главные мотивы Лянь Чэнюя, поскольку он достаточно насмотрелся на прогнивших политиков с Земли. Таких людей, как Лянь Чэнюй, можно было найти в книгах по истории и международных новостях. И Юнь сразу почувствовал фальшь, стоило ему услышать слова Лянь Чэнюя. Таким умением не могли обладать страдающие бедняки, которые и мира не видели.
Для И Юня, от этих двух похлопываний чётко веяло враждебностью.
И Юнь был озадачен тем, что Цзян Сяожоу тоже смогла это ощутить.
— В любом случае, просто держись подальше от него, — услышав решительные слова Цзян Сяожоу, И Юнь понял, что он не так хорошо знает его сестру.
Будь то знания о пустынных костях или пустынных монстрах, а также её интуиция и крайняя степень красоты — всё это очень сильно выделяло её из других бедняков…
Как И Юнь и думал, сегодня на ужин были дикие овощи и каша.
В этом мире ели только два раза в день. Обычный день начинался в 5 утра, затем в 9 утра завтрак. Конечно же, это И Юнь называл этот утренний приём пищи «завтраком», но здесь это называлось иначе. А потом был ужин в 4 часа дня.
