Осуин подтянул колени к груди, как мальчик, и охватил их руками. Его глаза светились любопытством.
— Они никогда не говорят, откуда приходит сила, или почему они находят её в этих местах, а не в других. Когда линии сдвинулись, Тахар и Джаят были совершенно растерянны. Новых они найти не могли.
— Но это же глупо, — сказала я ему. — Почему они просто не сотворили заклинание, позволяющее ощущать силу, и не прочесали местность? Большие разломы не сдвинулись далеко. Просто не могли. Смотри. Линии — это разломы или швы в каменной оболочке земли. Разломы идут вниз. Некоторые — на мили. Далеко под нами мир полон расплавленного камня — лавы. Ну, Луво и мои каменные маги-наставники называют её «магмой» внутри мира, «лавой» — когда она выходит наружу. Её жар, её давление — она нас расплющит в мгновение ока, — её свет, являются элементами, составляющими каждый камень, каждый минерал, каждый металл, и каждый драгоценный камень, какие когда-либо существовали.
— Откуда ты знаешь? — спросил меня Осуин.
— Что?
Я была в недоумении.
— Откуда ты знаешь, из чего она?
Я моргнула:
— Ну, когда одного из моих наставников отозвали, я тайком заглянула в книги для более продвинутых учеников. Но после того, что произошло здесь, я всё равно бы это узнала. Я их чувствую. Само… само сотворение золота, и железа, и серы. Как маги-лекари знают про не рождённого ребёнка женщины — мальчик он или девочка, или он мёртв, или он — маг.
Осуин покачал головой:
— Я удивлён, что ты вообще утруждаешься общаться с нами, людьми. Ты наверное живёшь в мире грёз, если с тобой так говорит каждый камень и кристалл.
Ему наконец удалось меня ошарашить. Как он мог это знать, и не быть магом?
— Люди — вполне себе ничего.
Даже для моего слуха мои слова прозвучали ложью.
Осуин улыбнулся мне. Я задумалась, сколько многое он видел, а сколь многое — упускал. Внезапно то, что сказал Джаят — что Осуин решает проблемы без магии — приобрело гораздо больше смысла.
— Все люди, или некоторые люди? — спросил он.
— Я не знаю. Я не знакома вообще со всеми людьми, — ответила я.
Может, нужно было позволить духам вулкана меня раздавить, а не сбегать вверх — ко всему этому.
Я думаю, он надо мной сжалился:
— Ты говорила мне о том, что находится далеко под камнем на поверхности, — напомнил он мне.
— Под землёй. М-м… точно.
Я выпила ещё немного мятного чая.
— Там всё потрясающе горячо. Не считая вулканов, единственные ведущие туда отверстия — это разломы. И они перемещаются. Разломы сдвигаются. Но большие разломы, их земля не стирает, как может стирать маленькие. Большие разломы земле нужны. Они — как ремень на твоих штанах, который можно затянуть, когда ты теряешь вес, или распустить, когда ты его набираешь.
Осуин посмотрел на свой живот:
— Он не настолько большой. Мой живот.
Я покачала головой:
— А ещё говорят, что девочки тщеславны. Каждый мужчина, с которым я была когда-либо знакома, им в этом не уступает. В общем, здесь эта линия земли — один из больших разломов под островом. Он — часть сети разломов под Морем Камней. Они питают другие вулканы в округе, и землетрясения. Те, что поменьше, расходятся от больших как, я не знаю, как пальцы от руки.
— Сеть, говоришь, — пробормотал Осуин. — Через всё Море Камней.
— И земель вокруг. Мир постоянно сдвигается.
По мере того, как солнце садилось за горы, становилось прохладнее. Я поднялась на колени, вздрогнув.
Тогда я и ощутила её, вдалеке.
— Осуин, хватай лошадей. Грядёт ещё одна встряска, и она будет скверной.
Духи вулкана зашевелились в полости. В многих милях под нами, они искали Сердолик и Факела. Их движение послало волны силы катиться из полости, наружу, через разломы. Я не собиралась спрашивать себя, откуда я это знала, если они были так далеко внизу. Вместо этого я с трудом стала седлать мою лошадь. Осуин сделал то же самое, потом повесил на место свои перемётные сумы.
— Давай выйдем на дорогу, — сказала я ему. — Но не садись в седло. Нужно подождать немного.
— Неужели?
Он успокоил свою лошадь.
— Ты можешь определить её приближение не смотря на то, что она начнётся не сразу? Никто мне не говорил, что ты — провидица.
