Но сказать только это — не значит характеризовать своеобразное содержание и своеобразный характер платоновского объективного идеализма. Особенность Платона, не легкая для понимания современного человека, который обычно знает идеализм лишь в гораздо более абстрактных и логизированных его формах, состоит в том, что, развивая свое учение объективного идеализма, Платон, как показывает проф. А. Ф. Лосев, оставался греком, человеком античного культурного мира. Платон одновременно и противопоставляет идеальный мир, царство «идей» чувственному миру, и не может остаться при их дуализме и противопоставленности. Космос Платона — и не только его одного, но и весь космос античных мыслителей со всем, что есть в нем, в том числе и с самой душой, — есть космос телесный, огромное шаровидное тело. Основная интуиция Платона эстетическая, оптическая, зрительная: мир мыслится у Платона наподобие прекрасного скульптурного изваяния или скульптурной фигуры.
Таким образом, философия Платона, будучи объективным идеализмом, есть особый вид этого идеализма, это античный объективный идеализм.
В связи с этим для Платона высшая действительность есть «единое». Это не абстрактное арифметическое или математическое единство всего сущего, а «тождество всего идеального и материального… тот первопринцип, из которого только путем его дробления возникает идеальное и материальное» (А. Ф. Лосев. Платон. — Философская энциклопедия, т. 4. М., 1967, стр. 268).
Особенность объективного идеализма Платона в том, что он одновременно стремится и к самому крайнему, идеалистическому пониманию космоса и идеального мира и — в своей глубоко античной, свойственной древнему греку интуиции космоса — стремится «понимать идеальный мир максимально реально» (там же, стр. 268), Следуя этому стремлению, Платон вводит для идеального мира двойное ограничение: «сверху» и «снизу». «Сверху» идеальный мир ограничен «единым» (to hen). «Снизу» он ограничен «душой мира».
Ограничение это тесно связано с диалектикой Платона. Идеальный мир не только противопоставлен у Платона миру материальному — как вечно неподвижный вечно движущемуся. И здесь Платон не остается при воззрении дуализма. Само противопоставление вечно неподвижного вечно движущемуся возможно в глазах Платона только потому, что существует и постулируется Платоном некое начало, одновременно и неподвижное, и вечно движущее. Начало это — «душа мира» и душа всего, что входит в мир. «Мировая душа» есть, по Платону, то идеальное, которое сообщает способность жизни и движения всему сущему: живому и неживому.
Прекраснейшее и возвышеннейшее порождение идеального мира Платона — это воспринимаемый нашими чувствами космос, а также гармонические круговые движения небесных светил.
Воззрение это — характернейшая особенность платоновского объективного идеализма. Именно оно есть историческая форма, отличающая, как показал А. Ф. Лосев, учение Платона от большинства идеалистических учений нового времени: это учение о «едином» и о «мировой душе», которые идеально осуществляют, или воплощают, себя в материальном мире.
Идеалистическая онтология Платона неотделима от его космологии, а сама эта космология глубоко отлична от космологических учений новой науки и философии. Космос западноевропейской науки начиная с XVII в. и даже ранее мыслится как пребывающий в беспредельном пространстве. Напротив, космос Платона при всей своей огромности мыслится как космос конечный и доступный чувственному созерцанию. Идеальные сущности, о которых учит философия нового идеализма и овеянная этим идеализмом наука о природе, мыслятся как абстрактные метафизические сущности. Таковы монады Лейбница — метафизические духовные атомы, или единицы бытия. Таковы категории Гегеля — предельно абстрактные онтологизированные понятия о бытии и его диалектических ступенях. Напротив, у Платона его идеи — «живые идеальные существа, близкие к богам, демонам и героям древней мифологии» (там же, стр. 268).
Совершенно отлично от новоевропейского и характерное для философии Платона отношение к телу. И в этом смысле платоновский идеализм — воззрение
