Это прозвучало так неожиданно, что я посмотрела на него в изумлении. Эти слова противоречили сложившемуся у меня впечатлению о курсанте.
– Почему?
– А как вы думаете? – он усмехнулся, немного зло, немного уязвленно. – Я просто не смогу этого сделать, после того как в храме вас назовут моей женой. Штефани, – он заговорил жарко, быстро, вкладывая в каждое слово особое значение, – вы знаете, что вы для меня значите. Я вспоминал вас каждый миг, пока был вдали от Гаэрры. Ваш голос, ваши глаза, ваши нежные губы, такие, что забыть их попросту невозможно. Штефани, дайте мне хоть один шанс!
Его слова звучали для меня чарующей мелодией, пока внезапно в памяти не всплыли слова Вернера: «Николас всегда добивается, чего хочет». Сейчас он хочет меня, вот и пытается получить разными способами. Леди Лоренц права – сын пошел в нее, во всяком случае, по части убеждения. Я сделала маленький, почти незаметный шаг назад, потом еще один такой же и еще. Сейчас мне хотелось быть от него как можно дальше. Браслет теперь беспокоил меня намного меньше, чем взявшаяся откуда-то твердая уверенность, что Николас меня уговорит, если дать ему этот шанс.
– Николас, вы слишком торопитесь. Я не готова к такому стремительному развитию отношений.
– Разве я вас тороплю? – он прищурился и оказался совсем рядом, словно я и не отступала от него.
– Торопите.
Я сделала шаг назад более явный, пусть это и показывало мое желание сбежать. Отступление – это не всегда проигрыш, сейчас мне надо время, чтобы обдумать и посоветоваться. Да, посоветоваться. Только с кем? С тетей Маргаретой нельзя – она сразу начнет волноваться. Регина попросту не поймет, что меня беспокоит, напротив, известие о браслете на моей руке ее необычайно вдохновит на выдумывание новой романтической истории со мной в главной роли. Отец – вот кто мне сейчас нужен.
– Помолвка будет длиться, сколько вы решите, – сказал Николас, не делая больше попыток ко мне приблизиться.
Но закончится в храме. Это не прозвучало вслух, но подразумевалось, судя по тону. Возможно, сейчас я была слишком пристрастна, но ненужное украшение на руке не способствовало хорошим мыслям о Николасе. Я постоянно чувствовала этот браслет как что-то холодное, давящее и чужое. Совсем чужое. И эта непонятная уверенность Николаса, что он все делает правильно, невероятно пугала меня.
– Я ее вообще не хочу.
– Штефани, вы дали согласие, – напомнил он, – иначе артефакт бы не сработал.
Мы опять вернулись к тому, с чего начали. Если бы я не согласилась, то не получила бы это замечательное ювелирное украшение. Но я сама до сих пор не могла понять, кому и зачем я ответила.
– Я не знаю, как это вышло.
Он опять прищурился, недоверчиво на меня глядя. Возможно, с его стороны это все выглядело как желание набить себе цену, заставить его поуговаривать и побегать за мной. Но ничего этого мне не было нужно. Сейчас я хотела лишь одного – отделаться от внезапно появившегося жениха хотя бы на время, если уж не удается избавиться от обручального браслета.
– Но вышло.
Он опять приблизился ко мне как человек, имеющий на это полное право. В его словах не было обвинения, лишь простая констатация фактов. Но и это заставило меня почувствовать себя виноватой перед ним. Богиня, да если бы я только представить могла, чем закончится эта встреча, я бы вообще из Академии не вышла, так и заночевала бы перед закрытыми дверями лаборатории инора Вайса!
– Николас, я прошу вас сейчас уйти, – как можно более твердо сказала я. – Мне нужно побыть одной, понять, что случилось.
– Вы уверены, Штефани? – спросил он. – Вы мне не поверили, не так ли? Не лучше ли пойти к магу, разбирающемуся в этих вопросах?
– Я вам верю, Николас, но сейчас я хочу, чтобы вы ушли.
Я умоляюще на него посмотрела. Лучше, конечно, было бы, если бы он ушел насовсем. Но что-то мне подсказывало, что и вариант, при котором он забирает свой браслет через неделю и навсегда исчезает из моей жизни, его не устроит.
– Это неправильно, Штефани. В одиночестве вы сейчас только себя измучаете.
– До свидания, Николас, – резко сказала я.
Стоять и выслушивать его уговоры у меня не было сил, поэтому я повернулась и пошла к нашему магазину так быстро, как только это позволяли приличия. К Николасу я не оборачивалась, но знала, что он идет за мной. Правда, в магазин не зашел, до меня лишь донеслось: «До завтра, Штефани».
