– Точно, – ответила я. – В Королевском приюте Гаэрры.
Не могу сказать, что я гордилась этим фактом, но и стыдиться мне было нечего. Попадали туда не по собственному желанию, а по решению родителей, чаще всего – одиноких матерей, которые не видели другого выхода. Правда, в среде обывателей бытовало мнение, что девочки оттуда порочны уже по факту своего рождения. Говорили, что у нас дурная наследственность. Но что будет считать этот курсант, мне безразлично. Даже если он и рассчитывает на легкую победу, непременно поймет, что ничего ему не светит.
– Надо же, – ответил он, – как сэкономили ваши родные на воспитании. У меня есть младшая сестра. На редкость избалованная девица. Как вы думаете, смогут ей там привить нужные манеры? А то ей уже третью гувернантку сменили.
– Если бы ваши гувернантки применяли методы, принятые в приюте, то не пришлось бы менять даже первую, – резко ответила я.
Не любила я шутки на тему места, где выросла. Это вам не богатая любящая семья, там не покапризничаешь. Наказание следовало незамедлительно за провинностью, и было оно совсем не видимостью.
– Извините, – неожиданно серьезно ответил курсант. – Я не хотел вас обидеть.
Я нехотя кивнула головой, показывая, что извинения приняты. Хорошо уже, что он понял неуместность своего высказывания. Но говорить с ним мне все равно не хотелось, хотя я с удивлением обнаружила – от веселой компании мы ушли довольно далеко.
– Вы учитесь вместе с Моникой и Региной? – попытался он зайти с другой стороны.
– Да, – нехотя ответила я, – учусь с Моникой и Региной в одной группе.
– И как?
– Что как? Как учусь или как учится вместе с ними?
Он рассмеялся:
– Скорее – как учитесь. Эти инориты забавны, конечно, но не слишком интересны.
– Зачем вам знать, как я учусь? – уже не скрывая своего раздражения, ответила я. – Вы меня сегодня видите первый и последний раз. К чему вам засорять мозги сведениями, вам совершенно ненужными?
– Ненужных сведений не бывает, – ответил он мне и улыбнулся.
Улыбка у него была располагающая. Я наконец поняла, что нашла в нем Регина, кроме роста и формы. Только вот мне его улыбка почему-то напомнила события полуторалетней давности. Потому что точно так же улыбался Петер Гроссер, которого убил Эдди в погоне за рецептами моей тетушки. Убил он не только его, но задержать преступника не удалось, и он до сих пор разгуливает на свободе. Воспоминания нахлынули неожиданно, и у меня внутри все похолодело. Лица участников той страшной истории закружились калейдоскопом. В ушах прозвучало насмешливое «детка», словно Эдди стоял где-то рядом и поджидал новую возможность получить желаемое. Я остановилась и на пару мгновений прикрыла глаза, чтобы успокоиться. Та история закончилась, все, продолжения не будет. Это лишь нервы. Когда в Академии до меня доходили слухи об экспериментах с запрещенными орочьими зельями, я точно так же всегда вспоминала Эдди и его насмешливое реплики…
– Что с вами? – обеспокоенно спросил курсант. – Вам нехорошо?
– Со мной все в порядке, – ответила я. – И будет еще лучше, если вы меня отпустите и вернетесь к своим друзьям.
– Теперь я точно должен проводить вас до дома, – ответил он, внимательно на меня глядя. – А то гадай потом, дошли вы или нет. Я привык завершать все свои дела.
Я поняла, что избавиться от его присутствия мне не удастся. Что ж, до нашего магазина осталось не так долго идти, можно его и потерпеть.
– Странная вы девушка, Штефани, – задумчиво сказал курсант. – Скажите, вы с кем-либо встречаетесь?
– Зачем вам это?
– Затем, что вы мне нравитесь, – ответил он и опять улыбнулся.
Но я теперь была к этому готова. Не так уж он и похож на беднягу Петера. Это просто мое воображение сыграло плохую шутку.
– А вы мне – нет.
– В самом деле? – он расхохотался. – Первый раз девушка мне говорит, что я ей не нравлюсь. Я думал, услышу такое лет в пятьдесят, не раньше.
– Всем нравиться попросту невозможно, – убежденно ответила я.
– Да я всем и не хочу, – ответил он. – Но обычно нравившимся мне иноритам нравился и я.
– Все когда-то случается впервые, – равнодушно ответила я. – Я уже пришла. Всего хорошего.
