Продавать фамильные кольца – действительно самое последнее дело. Хотя, предки может и простят…
Кречетов вздохнул. Уже стало ясно, что поток предложений окончательно иссяк. Выслушивать же гипотезы Мюллера не позволял ни зуб, ни понимание зыбкости любого построения при отсутствии данных.
– Все, господа. Отдыхать, – Кречетов поднялся и офицеры немедленно вскочили с мест. – Думать лучше на свежую голову, а тут никто не спал. Не забывайте о предстоящем пире. Сегодня разрешаю немного расслабиться. Завтра – готовимся к выступлению, а послезавтра с рассветом выступаем. Вам, поручик, задача – уточнить предстоящий маршрут. И все, что сможете о местных обычаях и отношении в городе к чужестранцам. Но никаких далеко идущих романов. Потом не расхлебаем. Это вам не высший свет в Петербурге. А пока – спать.
Все послушно откланялись и отправились в дом. Усталость действительно давала о себе знать, и головы путешественников были тяжелыми.
Видно, не у всех. Мюллер задержался рядом с начальником и сразу начал говорить о том, что не давало покоя.
– Андрей Владимирович! Я тут прикинул. В принципе науке неизвестны способы мгновенного переноса на подобные расстояния. Возможны два варианта. Первое – дело в случайном сочетании исключительных факторов. Второе – механизм природы действует более-менее постоянно. Было бы крайне желательно сразу после исследований провести ряд опытов с целью уяснить, который из вариантов более верен. И еще. Мы пока не узнали, действует ли проход в обе стороны, или назад дороги нет.
– Карл Иванович! Дорогой! Вам же сказано – спать, – вздохнул Кречетов. – Я все прекрасно понимаю, но мы в любом случае задержимся здесь не на один день. Если есть что конкретное – готов выслушать, а гипотезы будем разрабатывать позднее, когда знаний будет побольше. Пока не вижу в них особого смысла. Только не обижайтесь, но всему свое время. Сейчас, например, время сна.
Лицо профессора вытянулось, словно лицо ребенка, невзначай обиженного взрослым. Однако Кречетов успел проскользнуть мимо разочарованного ученого и твердой походкой направился несколько в сторону от входа в дом. Туда, где сидел оставленный на часах Крюков.
В свете последних событий целиком полагаться на охрану аборигенов полковник не хотел.
При приближении начальства приказный привычно вытянулся. Не совсем по-строевому, чуточку вольнее, чем положено, однако строевой устав в экспедиции соблюдался лишь относительно.
– Как дела, Карпыч? – Кречетов едва сдержался, дабы не схватиться рукой за щеку. – Все на месте?
Перед подчиненным маяться зубной болью было несколько неудобно. Положение не позволяет. Пусть все знают, однако…
– Все, Андрей Владимирович, – отнюдь не по-уставному отозвался приказный.
Показалось, или нет, но перед ответом казак немного замялся.
– И студент? – за Михаила Кречетов переживал больше, чем за остальных. Другие хоть явных глупостей себе не позволят.
– За ним особо проследил, – Крюков чуть помялся. – Только Миронов отправился к Кангару. Тот его приглашал что-то обсудить. Предупредил, что может там и поспит.
Кречетов нахмурился, однако подумал немного и махнул рукой.
– Ладно. Миронов хоть из села никуда не двинется. Пусть погуляет немного.
На свое счастье полковник не знал, что на этот раз глубоко ошибался.
Оно и к лучшему. Знал бы – опять не отдохнул. А тут еще это зуб некстати…
– А он видный мужчина, – плотоядно заметил Мейз, разглядывая генерала.
Оператор предпочитал снимать сидя. Все же, планета была явно тяжеловата. Как тут не вспомнить многие развитые миры?
Реснички продолжали дрейфовать над горным районом, давая картинки на операторский монитор.
Генерал и в самом деле смотрелся импозантно. Чернокожий, в летней армейской форме (шорты и распахнутая на груди рубашка без рукавов, подчеркивающая рельеф мускулатуры), чуть пританцовывающий на месте от избытка энергии, в надвинутом на глаза воинском кепи с эмблемой Федерации на огромном козырьке. Воинственности добавляла большая кобура, хотя, есть ли там пистолет, сказать по внешнему виду было трудно.
Чейли согласно кивнула. Она тоже понимала толк в мужской красоте. Тем более, красивые люди вызывают у зрителей гораздо больше доверия.
