— Мне или кажется, или там.
Команда повернула головы, куда прищурил глаза Лис.
Шум усиливался с геометрической прогрессией перерастая в леденящий душу рёв — клубы зелёной пыли шаром катились в сторону отряда…
— Отходим в джунгли, Саманта давай связь с Землёй!…
— Хотели меня, — забурчал Гарри, поспешно разворачивая тренсвилизатор.
— Сэр, что это?…
— Сильвер, ваш приказ любой ценой, главное копальни шунгтона, животные, какие ещё монстры, если вы не знаете, что делать, шунгтон, шунгтон, остальное роли не играет?!.
— Голодранцы с левого фланга!…
Разрывая куски чёрной плоти, гигантских животных загудел строкмерский тренсвилизатор — пыль, кровь и оглушительный рёв, омыли реки голубой крови; злорадная улыбка Гарри — стыла каменной печатью, оставляя след в истории Самунги.
— Это ведь вам не война, мистер Сильвер, и мы хотим знать, не пострадает кто-нибудь ещё?!
— Джек, и зачем ты трогал, будь они неладны эти кроптаны?…
— Ваша безответность, полковник, вы поставили нас на грань войны!…
— Кто за это ответит?…
— И скажите спасибо, что на пенсию, а не под суд.
«Копальни шунгтона под нашим контролем», — закричал Джек, на весь бокс и открыл глаза; холодный пот пощекотал нервы, навеяв тяжёлые воспоминания, которые поставили крест не его службе и горьким осадком отложились на душе; подлая подстава с приказом о уничтожении кроптанов — загубила военную карьеру Сильвера, и сейчас, кроме как сожалеть, ничего больше не оставалось.
Кварцы промигали пять ноль, ноль, и для столь раннего подъёма чуть свет ни заря — не было не только обходимости, но и желания.
Вчерашний день, Джек провёл в сплошной нервотрёпке что была связана с его новой должностью и рабочий день закончился далёко за полночь; дома он после сытного обеда со свинцовой усталостью от напряжённого дня, даже и не помнил, как отрубился мертвецким сном, под ушёптывание новостного канала.
Сжав глаза и ни о чём не думая, он пролежал около десяти минут слушая своё сопение, но вопреки желанию, сон не шёл; бросив эту идею вздремнуть часок — другой, Джек лениво перевернулся на спину и включил музыкальный канал. Хриплый бас лидера группы «Mercy killing» разорвал бокс на части:
Кричат багряные вулканы
Рекой кровавой рвут закат
Не зажили все наши раны,
Что отдадим мы в долг назад
>[1].
И от сна, не осталось и следа, если это можно назвать сном; который больше напоминал, работу вычислительной машины, что выключалась на ночь бережливым хозяином, а утром, уже сама — по заранее установленному таймеру, принималась за расчёты.
Рука лениво потянулась за «Курвепантом», Первые две тяги и аромат уритронных>[2] сигарет, создал иллюзию курения, Сильвер в очередной раз пытался, бросить курить, и уже, целых четыре дня, пыхтел — это чудо, новых технологий.
Он лежал на кровати и дымил сигаретой, и как не пытался сосредоточиться на работе, в голове не было ни одной стоящей мысли с чего начать и с какой стороны подступиться.
После межгалактического скандала об уничтожении священных животных на Самунге, Джек попал под большой политический пресс и вся ответственность за содеянное — легла на его плечи, И как ему тогда сказали «скажите спасибо, что на пенсию, а не под суд», — эти слова создали ещё больше вопросов, на которые никто не собирался отвечать.
Не зная, чем могут пригодиться, его армейские навыки, в мирной жизни, он полгода прослонялся без дела, И когда уже казалось, к нему, неожиданно, поступило предложение занять должность шефа спецподразделения «Барьер», которое занимается самыми громкими и загадочными преступлениями, и имеет неограниченные полномочия; новая работа хоть и не вызывала должного энтузиазма, но на безрыбье и рак рыба по сравнению, с мирской жизнью на пенсии — не оставили ему права выбора; и это скорее всего, как он думал, была подачка от правительства, ведь несмотря на такое резонансное дело с кроптанами, его, всё равно, уважали и ценили.
Прошёл месяц, как он возглавил подразделение, и снова дело всепланетного масштаба, со схожей ситуацией только сейчас пугают отставкой, По прошествии военных лет, Джек накопил богатый, боевой опыт, и его умелые стратегии, не раз, спасали жизни целых поселений и даже планет, — но там, в отличии от сегодняшней обстановки, был известен противник; здесь же, десятимиллиардный город, который был ему чужд; всё это подогревалась возможностью аналогичных преступлений, — что ярмом ответственности, немного согнуло его колени.
