— Как хорошо, когда ты соглашаешься со мной, промолвил Аттила. — Сегодня действительно чудесный день, и доказательства этого налицо.
Девушка огляделась вокруг. Теперь, немного отдохнув от упражнений, она была способна замечать окружающую природу. Все здесь было непривычным, как бы искусственным. Трава имела сходство с земной, но создавалось ощущение, что ее коротко подстригли. 0на покрывала все вокруг роскошным ковром. Стояло здешнее теплое лето. Зима здесь была умеренно холодной. А между летом и зимой бесконечно тянулись осень и весна, король и королева этого мира, мира мягкости и кротости. Росли здесь и цветы, которыми и любовался Аттила. Они радовали глаз, может быть, потому, что мало отличались от земных. Всех цветов и оттенков: пурпурные, васильковые, желтые. И вдруг неожиданно широкие полосы прекрасных камелий. Странные ощущения вызывало небо: кучевые облака, путешествующие по необъятным просторам цвета морской волны. Мягкие холмы на горизонте — подобия горных пиков. Легкий ароматный бриз ерошил до сих пор короткие волосы Мачико, охлаждая разгоряченный лоб с меткой в виде молнии.
— Мило.
— И это ты называешь “мило”?! — Брови робота удивленно поползли вверх. — Просто “мило”? Где твои эстетические чувства?
— Этот вялый, неухоженный пейзаж кажется Мне скучным. К тому же ты забываешь о моих корнях.
В ответ забавный наклон головы и поднятый палец, который как бы помогал понять сказанное.
— Ах да, ты — японка и предпочитаешь цивилизованную и ухоженную красоту сада.
— Нет, я не говорю, что не люблю дикой природы. Я тоже восхищаюсь ею. Даже пустыня планеты Руше с ее буйными восходами и суровыми закатами производила на меня глубокое впечатление.
— Твои суждения зависят от настроения. Ты всегда и всем недовольна.
— Может быть. А разве ты всегда всем доволен?
— Как андроид я уже доволен тем, что я — личность.
— Доволен свободой в рабстве, да?
— Я не считаю рабством свою службу, хотя, наверное, следует понимать это так.
Лицо Аттилы вытянулось.
— Опять обиды? Избавь меня от своих капризов!
— Может быть, нам следует продолжить наши упражнения? — заметил он холодно.
Мачико сняла шарф, вытерла им разгоряченный лоб и сказала:
— Я хочу сделать перерыв на обед. Перенесем наши военные маневры на более позднее время.
Аттила сделал вид, что смотрит на часы.
— Может быть, и я смогу выделить немного времени и составить тебе компанию.
— Как вы добры! Знаешь, в городе есть маленький уютный ресторанчик. Думаю, мы можем туда заглянуть.
— Поскольку в городе только один ресторанчик, то я, кажется, догадываюсь, о чем ты говоришь. Жаль, что мы не взяли с собой продуктов для маленького пикничка. Мы могли бы сэкономить время и заодно насладиться природой.
Вдруг Аттила стукнул себя ладонью по лбу и преувеличенно радостно воскликнул:
— О Господи! Как я мог забыть?!
Он быстро подбежал к машине, вынул из багажника дорожный баул и извлек оттуда корзину, покрытую красно-белой клетчатой салфеткой. Подобно иллюзионисту андроид сдернул ее с корзины, и взору Мачико предстали бутерброды, яблоки и бутылка красного вина.
Девушка нехотя улыбнулась:
— Я и не подозревала, что ты запрограммирован быть таким заботливым.
— У всех андроидов, помимо запрограммированного поведения, есть еще некоторая свобода действий.
— Именно это меня в тебе и беспокоит.
Аттила фыркнул с наигранным раздражением:
— Может, ты прежде попробуешь, и тогда у тебя появится повод покритиковать, если то, что я припас, не отвечает твоему изысканному вкусу. Кушать подано.
Она засмеялась:
— Продолжай, Аттила. Твои усилия, потраченные на то, чтобы развеселить меня, кажется, начинают приносить свои плоды.
Девушка пошла за ним к валуну, куда он пригласил ее жестом. Там можно было сесть.
— Да, ты права, я изо всех сил стараюсь скрасить твою тяжелую жизнь, и у меня есть на это веские причины. Моя собственная жизнь намного приятнее когда ты в хорошем настроении.
Подстелив сначала салфетку, Аттила выложил еду на плоский камень, похожий на стол. Затем он достал маленькую вазочку с цветами и поставил ее в центре импровизированного стола. Лепестки сверкали, как грани алмаза.
