Планета для робинзонов - страница 24

Конечно, о том, чтобы бежать, не могло быть и речи! Теперь они просто шли, перелезая через упавшие деревья, протискиваясь между стволами или пробираясь на четвереньках в зарослях кустарников. Вдруг Каури схватил Селию за руку:

— Смотрите!

На земле лежало громадное дерево, поваленное ураганом. В том месте, где были его корни, зияла большая яма. Селия взглянула на часы. Если считать, что первая ракета взлетела без одной минуты двенадцать, то до пятичасового срока оставалось ещё несколько минут. Их хватило только на то, чтобы срубить несколько веток ножом Каури и бросить их поперёк ямы.

Селия первая спустилась в яму и улеглась на мягкой земле. Каури ещё пытался что-то положить на ветки.

— Брось Каури, — закричала Селия, — время наше истекло! Скорее спускайся.

Мальчик растянулся рядом с ней. Селия смотрела на свои часы:

— Ну, что же она? Слушай, Каури, а может быть она вообще не взорвётся?

— Хорошо бы! Но радоваться ещё рано. Будем ждать.

Селия ежесекундно смотрела на часы. Ей казалось, что стрелки застыли на месте. Тогда она просто стала следить за секундной стрелкой. Шесть, семь, десять… Четырнадцать минут… А потом где-то вдалеке полыхнуло пламя! В лес ворвалась волна! Громадные деревья, переплетённые между собой лианы и кустарники — вся зелёная масса леса была сметена гигантским воздушным бульдозером, срезана у самой поверхности, вырвана с корнем и брошена на землю.

Несколько громадных стволов упали сверху на яму, где, вжавшись в землю, прикрывая лицо руками, лежали мальчик и девушка! Потом сверху упала зелёная масса, бывшая раньше лесом, и в яме стало совсем темно…

Их нашли совершенно случайно на четвёртый день. Нашёл их специальный отряд, производивший дезактивацию леса. Бывшего леса. Оба были совершенно изнурены, измучены голодом… Но живы!

Если вам случится побывать на Новой Гвинее, на термоядерной электростанции Эплтон, обратите внимание на барельеф при въезде на территорию. На нем юная белая девушка и мальчик-папуас, взявшись за руки, стоят, наклонившись навстречу неведомой опасности. По их напряжённым лицам видно, что оттуда, из дали, невидимой зрителю, на них надвигается что-то страшное. Но они твёрдо стоят плечом к плечу. «Выстоять и победить!» — эти слова написаны под барельефом.

Начинаю этот дневник, не надеясь, что кто-либо когда-нибудь будет его читать. Просто у меня в голове слишком много мыслей, которым надо дать какой-то выход, а поделиться ими пока что не с кем.

А началось так: я был в библиотеке, когда услышал голос профессора:

— Экстренный старт! Команде занять места в полётных креслах!

На борту «Ласточки» команды не было. Все работы по подготовке полёта были окончены, мне оставалось только припаять несколько контактов, да в кают-компании, она же — центральный пост управления, играли дети, — профессор считал, что их надо приучать к обстановке будущего путешествия.

По этому поводу ему пришлось выдержать целую баталию. Миссис Мандер, мать двоих ребятишек, сказала примерно так:

— Как можно пускать детей к кораблю? А вдруг они что-нибудь сломают или, упаси боже, включат что-нибудь?

Но профессор был неумолим:

— Поскольку дети полетят с нами, они должны заранее привыкать к кораблю. Сломать они ничего не сломают. За этим проследит Март. А кнопки? Кнопки пусть нажимают — управление кораблём пока заблокировано.

В последние дни профессор часто устраивал такие проверки: автомат по радио подавал подготовительную команду к старту, а профессор проверял, кто и как выполняет. Во всяком случае, дети привыкли, услышав команду, занимать места в раскладных креслах. Им даже нравилось: они воспринимали все это как игру. Мы все работали с большим напряжением, и поэтому я обрадовался возможности передохнуть минуту. Выключил паяльник и уселся в кресло перед автобибом — это хитрое устройство я собирал уже второй месяц.