— Остальных? Так это ты тот убийца, что мочит десантников. Ну ты попал.
— Ха. Ты еще не понял. Сейчас ваше «братство» не сможет никому навредить. Вы выпустили на волю демона, и он сметет всех, кто заслуживает смерти, и еще прихватит с собой остальных. А «слово офицера» можешь засунуть себе глубоко в зад, для этого мира оно ничего не стоит. Любой из твоих начальников отдаст тебе приказ, идущий в разрез с твоим словом, и ты утрешься и сам плюнешь на него, спасая свою шкуру и погоны. Но хватит пустых разговоров, пора свершить то, зачем мы здесь собрались.
Испуганно пленник взглянул на своего мучителя и отшатнулся. В глазах юноши уже не было жизни, лишь мрак и неземная боль. Черты его лица исказились, верхняя губа поднялась, обнажая острые клыки. Громкий хохот нечеловеческого существа пронесся по пыльной комнате, заставив пламя свечи бешено заплясать. Миг и перед связанным мужчиной предстал демон и страстно набросился на свою беспомощную жертву. Громко урча, он вцепился в его плоть, терзая острыми когтями, вырывая огромные куски, лакая горячую кровь. Пленник даже не успел издать ни единого звука, как все было кончено. И в пустой комнате, забрызганной кровью, остался лишь труп — кусок истерзанного мяса в рваной тельняшке. Свеча погасла, и опустилась тьма.
* * *
Серия зверских убийств прокатилась по Перми в начале ноября. Двадцать семь изодранных в клочья трупов нашли сотрудники милиции за последние тринадцать дней: изуродованных, выпотрошенных, разорванных на куски, словно дикими зверями. И никаких следов: ни отпечатков, ни улик, ни свидетелей. Лишь одно явно связывало всех мертвецов — все они были десантниками из разных частей, отслуживших в разных местах страны, в разные года, в чине от сержанта до майора. Но это не помогло связать вместе всю серию убийств. Следствие зашло в тупик, а виновных так и не нашли.
* * *
В глубине болота, раскинувшегося во мраке глуши Балатовского леса, мелькнул одинокий огонек от факела, что держал в руке юноша. По колено в грязи и болотной жиже, он медленно шел вперед, отыскивая ему одному ведомые ориентиры. За последнее время он очень изменился — бледное, осунувшееся лицо, потухший взгляд, уставший изможденный вид.
Вот он достиг середины небольшой заводи, окруженной мертвыми пнями и гнилыми корягами, и наклонился вперед, ища что-то под украшенной тиной черной водой. Вот он нашел и, ухватившись, с силой потянул, вытянув из болота ржавую цепь, укрепленную в каменную плиту, скрывающую проход в древнее подземелье. С тихим скрежетом плита отошла в сторону. Стоячая вода с плеском перелилась через край, скатившись по еле видным ступеням во тьму. Смрад разложения наполнил воздух. Но не смотря на это, юноша, даже не поморщившись, осторожно начал спускаться по мокрым, скользким ступеням, освещая факелом узкий коридор из плотнопригнанных друг к другу гранитных плит, покрытых наростами странных зеленого цвета субстанций, пока не достиг небольшого зала, по щиколотку затопленного водой, в которой плавали куски гниющей плоти и внутренностей. Здесь тьму разгонял свет двух старых чадящих бронзовых ламп, укрепленных в покрытых наростами держателях на стенах. Напротив входа на небольшом постаменте стоял заляпанный слизью и нечистотами алтарь. Над ним висело желтое марево, источаемое серым черепом, обтянутым гниющей кожей, что лежал на его поверхности.
Запах смерти витал вокруг, здесь нет места живому, это обитель смерти.
За алтарем в стене виднелись черные врата, украшенные неземной резьбой и непонятными рисунками.
— Я привел их к тебе, — проговорил тихо юноша, остановившись посреди зала. — Пора принять службу.
И тут же в зале появились блеклые силуэты — призраки — ровно двадцать семь штук. Они обреченно замерли, немигающими глазами уставившись в пустоту, и стояли не шевелясь, без единого звука или намека на их присутствие.
— Очень хорошо, отличная работа, — раздался вдруг в тишине тихий бесцветный голос. — Я готов забрать их. Они примут то, что заслужили.
Огромные черные двери дрогнули и медленно распахнулись, открыв проход в иной мир, где среди обожженных лавой скал бушевало красное пламя. Два жутких монстра с коричневой кожей, имеющие крылья и свиные клыкастые морды, замерли у порога, не смея переступить черту мира живых, сжимая в сильных руках с острыми когтями длинные металлические посохи, увенчанные ярко-синими сферами, в недрах которых плавал золотистый туман.
