* * *
Ловефелл за время своей довольно долгой жизни использовал различные имена, различные фамилии и различные прозвища. Впрочем, Арнольд Ловефелл тоже не было тем именем, под которым он пришёл в мир, но именно под ним его знали в Инквизиториуме и Монастыре. Или, может, лучше сказать: такое имя было дано ему в Монастыре, чтобы именно под ним он был принят в Святой Официум. Он выступал в различных ролях. Он был торговцем пряностями, начальником венецианской конторы, капитаном корабля, помазанным рыцарем, имперским шпионом, византийским епископом, и даже владельцем борделя. Он очень редко представлялся инквизитором Его Преосвященства епископа Хез-Хезрона (на что он имел соответствующие, и даже не сфабрикованные, а настоящие, документы), и уж почти никогда – тем, кем он был в действительности, то есть инквизитором Внутреннего Круга. Почти никогда он также не надевал официальный наряд инквизиторов: чёрный плащ с изображением серебряного сломанного креста. Перед визитом к настоятелю он задумался, какую роль будет играть в этот раз и как обосновать свой интерес к судьбе мальчика, который, вероятно, провёл в монастыре как минимум несколько месяцев. Отверг различные варианты, пока, наконец, не признал, что будет с наибольшим уважением принят, если представится посланником епископа Хез-Хезрона, что, по крайней мере, освободит его от объяснений, почему он расспрашивают об одном из домочадцев монастыря. Епископ просит информацию, а значит, рассчитывает её получить, и отказать в помощи было бы проявлением совершенно необоснованного отсутствия вежливости.
Монастырь братства Меча Господня (монахов часто называли Братьями Меча) был, как и все монастыри этого устава, построен по образу и подобию крепости. Правда, монахи уже на протяжении многих десятков лет не обучались владению оружием и верховой езде, но некоторые привычки из прошлого остались. И именно к этим привычкам относилось то, что монастырь должен был напоминать замок, опоясанный крепостными стенами, с цилиндрическим донжоном и башнями для стрельбы. Братья Меча действительно играли великую и славную роль в то время, когда христианство распространялось на землях сегодняшней Империи, и когда населяющих эти земли римлян, галлов, германцев и бриттов следовало склонить к идеалам веры, держа в одной руке Писание, а в другой меч. Монахи-воины чаще использовали меч. Ну, а потом наступили более спокойные времена, и князьям, королям и императорам не особо нравилась ситуация, что на их землях высятся мощные крепости, полные монахов-воинов, которых никто не контролирует. Император Андреас даже публично назвал их «занозами в жопе», что легко перешло в разговорную речь, и теперь каждый из этих монастырей называли «занозой». Хотя никто уже не знал, почему монахи дали склонить себя к отказу от воинственных идеалов и независимости. Насколько помнил Ловефелл, этого удалось добиться мирными методами, и при этом погибло не больше, чем несколько сотен человек.
Инквизитор предъявил брату-привратнику документы, выданные канцелярией епископа Хез-Хезрона, и без задержек предстал перед настоятелем.
Аббат Ансельм был высоким лысеющим мужчиной, который ходил таким образом, что до удивления напоминал бродящего по воде журавля, но, в отличие от этой птицы, голову держал высоко, будто хотел высмотреть что-то очень важное в монастырских сводах.
– Приветствую вас, господин Ловефелл, – сказал он сухо. – Чем могу помочь? Что у вас за дело, настолько срочное, что вы отрываете меня от обязанностей?
– Вы уж извините. – Инквизитор даже не стал изображать извиняющийся тон. – Вы не предложите мне присесть? – Спросил он через некоторое время.
– Насколько я знаю, люди высокого положения и так делают то, что хотят. – Настоятель пожал плечами. – Но садитесь, если угодно.
Ловефелл уселся на отодвинутом от стены стуле. Он не ожидал в монастыре благожелательного приёма и, как видно, не ошибся.
– Это не займёт у вас много времени, отче, – сказал он. – И чем быстрее вы найдёте ответы на вопросы, которые я задам, тем быстрее я позволю вам вернуться к обязанностям.
