— Спасибо, Динька! — шепнул он, когда та угнездилась рядом с ним. — И за того парня тоже спасибо.
Динька скромно, с достоинством кивнула.
— Я очень-очень рад, что ты со мной! — сказал Питер.
«Ну еще бы!» — откликнулись колокольчики.
Конрад Диллинджер благополучно вернулся на палубу. Коленки у него тряслись. Он озадаченно окинул взглядом ванты. За ним с усмешкой наблюдал продубленный всеми ветрами пожилой моряк, драивший палубу, на которую чуть было не свалился Конрад.
— Чего, неплохая встряска, а? — сказал он. — Я и сам один раз чуть было вот этак не навернулся. Да-а, встряска мощная! Хорошо, что ты успел ухватиться за ванты, а не то задал бы ты мне работы втрое больше, ха-ха!
Конрад посмотрел на него.
— Сейчас тебе лучше всего снова забраться обратно, — посоветовал старый морской волк.
— Ты видел? — спросил Конрад.
— Чего? — осведомился моряк. За борт полетел бурый плевок.
— Это… желтенькое… Как птица, только для птицы оно слишком быстрое. Скорее как… пчела. Ты видел там, наверху, пчелу? Желтую такую?
— Э-э, парень, да ты, похоже, головой стукнулся! — протянул матрос. — Пчел на море не бывает!
Ему явно понравилось, как это звучит, и он ухмыльнулся, обнажив пеньки гнилых зубов.
— Не бывает, — повторил он и тут же запел:
Пчел на море не бывает.
В море пчелы не летают.
Если что-то вас кусает —
Это ветер налетает!
И старик снова принялся драить палубу, не переставая напевать. Песенка оказалась прилипчивая, и вскоре все матросы на палубе мурлыкали ее себе под нос. И даже Конрад обнаружил, что помимо своей воли напевает. Он снова взглянул наверх, на ванты. Парень мог поклясться, что там, наверху, вокруг него действительно что-то кружило. В этом он был уверен; он только не был уверен, стоит ли докладывать об этом офицеру. Юный моряк опасался, что его засмеют — особенно если он упомянет о странном чувстве, которое испытал перед тем, как ему удалось зацепиться за канаты. Ему показалось, будто он… парит в воздухе! И как же быть с колокольчиками? Колокольчики-то он точно слышал! Доложить и об этом? Но кто же ему поверит?
Конрад решил, что об этом подумает потом. А сейчас пора было завтракать. Он уверенно направился на запах сухарей и солонины.
Питер, который прятался наверху, в парусе, тоже почуял запах солонины и сухарей.
— Ох, Динька, как же есть хочется! — сказал он. — Да и пить тоже.
Динь-Динь отозвалась суровым перезвоном.
— Нет-нет, днем я туда, конечно, не полечу, — поспешно ответил Питер. — Но ночью все равно придется спуститься, чтобы найти воды и какой-нибудь еды, иначе я до Англии не доплыву.
Снова раздался звон, на этот раз куда более мягкий.
— Да, ты права, — согласился Питер. — Сейчас главное — выспаться. Разбуди меня, как стемнеет, ладно?
Динька кивнула, и через минуту Питер снова крепко уснул.
Глава 19
Ничего особенного
— И что же он нашел? — спросил Омбра.
Они с капитаном Нереццей обедали, сидя друг напротив друга за массивным столом в капитанской каюте с наглухо закрытыми иллюминаторами. Нерецца терпеть не мог этих трапез, потому что вкусы у Омбры были самые странные.
Он питался только одним — осьминогами. Ел их Омбра сырыми и предпочтительно — живыми. Трепещущий помощник кока почтительно ставил на стол деревянное ведерко с осьминогами и поспешно удирал из каюты. Омбра усаживался за стол, наклонялся над ведерком и принимался питаться, издавая жуткое хлюпанье и чавканье. Иногда по столу и по полу разбрызгивались черные чернила. Нерецце это зрелище отравляло весь аппетит, и его собственная еда не лезла ему в глотку.
— Кто он? — спросил Нерецца.
Омбра оглушительно хлюпнул, и Нерецца увидел, как извивающееся щупальце исчезло во мраке под капюшоном.
— Тот юнец, которого вы отправили проверить паруса на корме, — сказал Омбра. — Что он нашел?
— Ах, он! — воскликнул Нерецца, весьма довольный тем, что может уесть Омбру. — Ничего. Как я и предполагал.
— Ничего? Вообще ничего?
— В парусах — ничего.
Голова в капюшоне поднялась от ведерка, и, хотя Нерецца не видел глаз Омбры, он почувствовал ледяную тяжесть его взгляда.
— Но хоть что-нибудь он видел?
— Ему показалось, что он что-то видел, — уточнил капитан. — Мальчишка потерял равновесие и винил в этом пчелу.
