* * *
Появляются два громилы Шип и Бык. Они осматривают в поисках посторонних студию, а затем направляются в фотолабораторию. В этот момент им навстречу выходит Карманов.
- Вы кого-то ищите, господа?- спросил он братьев, преграждая собою вход в фотолабораторию.
- Бык, займись лохом,- обернулся Шип к брату.
Бык угрожающи двинулся на Карманова.
- Не надо, я сам,- освободил проход Кеша.
Шип быстро открыл дверь и исчез внутри. Кеша зажмурился в ожидании, что сейчас что-то произойдет. Шип медленно вышел из фотолаборатории и прищурившись уставился на Карманова.
- Что это?- спросил он, кивнув назад, сверля Карманова взглядом.
- Это,- Кеша понял, что пропал вместе с Родионом, но все же сделал последнюю попытку спасти положение.- Это всего лишь фараон.
- Что! Фараоны!- Испуганно переспросил Бык.- А кто их вызывал?
- Успокойся, дурень, это не тот фараон,- пояснил брату Бык и затем снова обратился к Карманову.- Я спрашиваю не кто это, а почему это окаменевшее чучело у вас в темной стоит? Может, мы с папой на фоне фараона сняться захотим.
- Виноват,- облегченно выдохнул Кеша,- я хотел, как лучше.
В это мгновение в студию, опираясь на палку с золотым набалдашником, вошел папа Кубик.
- Сократ Касьянович, как я рад вас видеть!- Воскликнул Кеша, помогая Кубику сесть.
- А я-то как рад, зятек.
- Ошибаетесь, Сократ Косьянович, Зулейка уже нашла другого кандидата на столь почетное место.
- Другого?- Недоверчиво переспросил папа Кубик.
- Другого. И они уже в Загсе.
- Ты хочешь сказать, что нашелся человек, который согласился добровольно поехать с Зулейкой в Загс.
- Представьте себе.
- Он что, слепой?
- Невероятно, господин Кубик, но вы угадали? Помните, в студию заходил клиент с палочкой? Так вот это он.
- Это которого сыны спускали с лестницы. Он что, жив остался?
- Как видите, и даже успел с вами породниться.
- Это что же получается: дочь ограбила отца, да еще без моего благословения отправилась под венец с каким-то калекой?!
Кубик в расстройстве покачал головой, а затем неожиданно стал изливать Карманову душу.
- Если бы ты знал, Кеша, как трудно у нас сегодня быть богатым. Все от тебя чего-то хотят. Да что там хотят, просто рвут на части. На секунду расслабишься, смотришь, а тебя уже пять раз обокрали. Даже родная дочь, которой я никогда ни в чем не отказывал, готова раздеть, разуть и голым по миру пустить... Кстати, у нее с собою сумки из крокодиловой кожи не было?
- Сумочки... из кожи?- Кеша на секунду задумался, как бы о чем-то вспоминая.- Кажется, была у нее с собою такая сумочка. А что?
- Замечательно! Так вот, настоящих друзей у меня нет. Потому что богатых никто не любит, а с теми друзьями, что я начинал, дружба закончилась, как только мы начали делить нагр... то есть заработанное. Они уже и убийцу для меня наняли. Одиночество, душевное одиночество - вот удел всех богатых... Да! Чтобы не забыть. Она при тебе ее не открывала?
- Нет. А что, там было что-то важное?
- Да так, пустяки всякие. Кстати, подводя итоги в конце жизни...
- Да вам еще рано об этом, господин Кубик...- начал было Карманов.
- ...не перебивай меня, Кеша,- оборвал его Кубик.- Я нутром чувствую, что уже скоро. Так вот, не смотря на достигнутое, жизнь позади похожа на руины, цепь сплошных ошибок и непоправимых глупостей. Об одном случае я жалею особо. Как-то я был по делам в Энске. Забавный такой городишко, все девушки сказочно красивы, но несчастны. Потому что мужиков настоящих в городе нет... Скажи, Кеша, а ее новый жених не видел, что внутри сумки?
- Так он же слепой.
- Это хорошо! Но не будем отвлекаться. В том городишке я познакомился с девушкой по имени Юлия. Влюбилась она в меня, как собачонка - в туалет одного не отпускала. Две недели я провел в счастливом бреду. Юлия оказалась удивительной любовницей, отдавая себя всю, она не требовала взамен ничего. Теперь только я понимаю, что в этой жизни она одна любила меня по-настоящему.
Но увы, Кеша, в то время я был уже женат, и не на ком-нибудь, а на дочери первого секретаря горкома.
Прощаясь с Юлей, я обещал вернуться, но куда мне было идти против жены и всего городского аппарата. Одна фотография, где мы снялись вместе, на память и осталась.
