Письма Сергея Довлатова к Владимовым - страница 19

Странно, что я сам не додумался ввести в сюжет попугая, он, действительно, должен был улететь до похода в сов. миссию, а потом вернуться[105]. Но «Иностранка» вообще довольно нелепое сочинение, оно забыто. Ныне я сочинил идеологическую сатиру[106], действие происходит в Лос-Анджелесе на диссидентском симпозиуме «Новая Россия», масса прототипов, колкостей, беспардонного насмехательства или, как писал Зощенко — «смеха, вранья и веселья».

За «сварной чугун»[107] извините, мы из служащих.

Всех обнимаю, очень рад будущей встрече.

Вагрич Бахчанян[108] — главный шутник эмиграции, сказал про Горбачева: «Гласность вопиющего в пустыне». Здорово.

Ваш

С. Довлатов

(Декабрь 1987)[109]

Милая Наташа!

Мне кажется, ничего драматического не произошло, хотя, надо сказать, известная сословность в ходе таких конференций, действительно, проявляется. Короче, виновные будут расстреляны. Литература продолжается[110].

Ваш рыцарь Довлатян

7 февр. (1988)

Милая Наташа! Простите, что задержал ответ. Тут как-то все соединилось: и алкогольный рецидив, и неформальные отношения с запомнившейся Вам крупной женщиной Анитой[111], осложнившие мою семейную жизнь, и конфликт на радио, связанный с публикацией моего, я бы сказал, романа в «Панораме»[112]. Все это увенчалось, однако, 60000-м контрактом с издательством «Вайденфельд и Николсон»[113] (помните лорда Вайденфельда, честно дремавшего все пять дней на нашей конференции?)[114] так вот, Бродский что-то ему сказал, Анита задела свои какие-то струны, и в результате контракт на три книжки[115], который даст мне 60 тысяч в течение трех лет. Может, и в самом деле брошу радио-халтуру, на чем давно настаивает бескомпромиссный писатель Владимов.

Наташа! Раз и навсегда простите мне мои убогие шутки насчет того, что за Вас пишет Георгий Николаевич. Это глупо и неостроумно. Видно, я слишком давно не сталкивался с начинающими литераторами (а Вы начинаете просто блестяще) и бормочу невесть чего, не учитывая возможной реакции, простите. Ваши горделивые слова о том, что Владимов редактировал Дудинцева и Залыгина, вызвали мою сдержанную улыбку, поскольку Ваш супруг пишет лучше их обоих, как говаривал в аналогичных случаях Евгений Рейн — в четыре миллиарда раз. Я согласен, что и Дудинцев, и Залыгин, и Рыбаков — это «литература больших идей», но меня давно уже ничего не волнует и не трогает в литературе, кроме ее физического естества, то есть — попросту — кроме слов. Все вышеперечисленные товарищи сочиняют на очень важные темы, но длинно, приблизительно и не смешно. Если им кажется, что они похожи на Толстого, то пусть перечитают «Хозяина и работника» или «Холстомера», который является абсолютной формальной вершиной русской прозы. Дикси.

В доме Гладилиных я застал довольно-таки невероятную обстановку: две жены в одном доме, ребенок и невозмутимый (во всяком случае — внешне) молодежный прозаик, вперивший греховное ебло в телевизионные новости. Говоря без шуток, дико жаль всех троих — и Машу[116], и вторую женщину, которая показалась мне доброй и нелепой, и Толю, которого я вполне уважаю и который несколько раз почти удивил меня своим благородством в литературно-производственных отношениях. Например, Вайль и Генис, в общем-то, высмеяли его в печати, а Толя после этого сделал все возможное, чтобы протащить их на «Либерти» и дать им заработать.

Засим, как выразился бы В. Максимов, я обнимаю Вас (вас обоих) и от души желаю в наступившем году побольше шальных денег. Все остальное мы добудем сами.

Всего доброго, Наташа. Вы — талантливая женщина, а значит, между нами много общего.

Ариведерчи!

С. Довлатов

23 апреля (1988)

Милая Наташа! Начну с дела. Некая Лариса Шенкер, председатель местного клуба творческой интеллигенции[117], просила меня узнать, могли бы вы (с г. Н., разумеется) приехать в Штаты и на каких условиях? Я Вам советую в ответном письме написать примерно следующее, чтобы я мог показать этот абзац Ларисе Шенкер: «Приехать мы могли бы и даже хотели бы, и выступить г. Н. готов, но нам должны оплатить дорогу и гарантировать какие-то заработки + что-то придумать с жильем. В Нью-Йорке мы можем остановиться у вас, но не во всех же городах у нас есть знакомые…» Что-то в таком духе. А в конце припишите: «И вообще, пусть организаторы нашего приезда обратятся непосредственно к нам».