В одной из своих деклараций всемирная организация на Манхатте объявила часть морского дна, лежащую за пределами национальной юрисдикции, «достоянием всего человечества». Предпринимаются попытки разработать устав для органа, следящего за тем, чтобы ресурсы использовались без риска для экологии и чтобы доходы распределялись поровну на всех, включая страны внутри континентов.
Как будто превосходная программа. Но отправным ее пунктом служит конвенция о шельфе 1958 года; стало быть, важнейшая часть морского дна уже исключена из «достояния всего человечества». Следом тянутся дальнейшие требования все более обширных национальных рыболовных или экономических зон, которые влекут за собой растущие претензии на материковый склон. Если позволить национальной близорукости взять верх, останется лишь наименее интересное при нынешней технике ложе океана. Дать обязывающее название «всемирная океаническая администрация» органу, назначенному управлять тем, что останется после бесцеремонной дележки Океана между отдельными странами, было бы обманом. Говорить о равном распределении, если доходы от наиболее плодородных участков морского дна и впредь будут доставаться обеспеченным странам, было бы цинизмом.
Просчет заключается в том, что на Океан смотрят почти исключительно как на ресурс; это создало почву для конфликтов и простор для близоруких действий. Только при взгляде на Океан как на жизненно необходимую среду возможен всесторонний подход к его реальностям.
Понятие океанической среды включает все части Океана. Все происходящее на дне в высокой степени воздействует на эту среду; вот почему и уже поделенный на части континентальный шельф должен подчиняться контролю всемирной администрации. Океаническая среда — это прежде всего гигант в составе глобальной экосистемы. Это и мигрирующая рыба, и производитель кислорода — планктон, и людские загрязнения, а так как последние в основном есть результат нашей деятельности на суше, естественно учитывать и ветви Океана — реки.
Океан един и неделим. Стало быть, и полномочия всемирной океанической администрации должны распространяться на все аспекты Океана как ресурса и как среды. Ей следует, пусть разными путями, регулировать все виды океанической деятельности человека: на поверхности, на дне, в толще воды между ними.
Вызванные к жизни глобальным чрезвычайным положением, специальные органы для энергетики и Океана позволили бы предельно четко подойти ко всей проблеме прироста в целом. А иначе будет крайне трудно найти для столь универсальной и огромной проблемы решение, которое каждый индивид посчитает обязательным для себя. Ни одно правительство не предлагает в своем программном заявлении заморозить рост материального благосостояния, и пока не видно, чтобы делались глобальные попытки добиться равновесия между запасами сырья и потреблением.
Реальнейший смысл вопросу о границах прироста придало бы прежде всего регулируемое ограничение потребления энергии. Пришлось бы производству переходить на процессы с малой энергоемкостью, и прекратился бы выпуск многих пустяков, кои мы сегодня бездумно почитаем неотъемлемой частью материальных благ. Пришлось бы нам задуматься: что составляет наши подлинные потребности, а что — мнимые. Такое начало могло бы затем привести к пересмотру всего образа жизни индустриального общества. Стало бы невозможным хозяйствование по принципу «купи и выбрось». Отпало бы свойственное конкурентному обществу давление на предприятия, которое принуждает отправлять на слом вполне пригодное оборудование, чтобы заменять его все новыми машинами; прекратился бы нажим на потребителя, чтобы он следовал последнему крику моды. Вновь оказались бы в чести правила, отличавшие образ жизни крестьянской общины: береги, чини, используй повторно. Технология, освобожденная от пустопорожней задачи бесконечного создания новых товаров потребления, дабы удовлетворялись воображаемые новые потребности, могла бы тут же сосредоточиться на исключающих загрязнение способах производства и регенерации отходов.
Итогом может оказаться ясное осознание того, что общество, рожденное эпохой великих открытий, вовсе не конечный пункт развития. Мы могли бы взять на вооружение новую шкалу оценок, включающую самого человека; в рыночном обществе она соотносится с товарами, которые он производит, перевозит или покупает, и человек оценивается почти всецело как рабочая сила и потребитель.
