Как-то слажу с нею? Дай бог здоровье Отрыжкову; авось вывезет. Цалую Машу и благословляю, и тебя тоже, душа моя, мой ангел. Христос с Вами.
Адрес: Наталии Николаевне Пушкиной.
В С. Петербург в доме Алымова, на Фурштатской.
Комментарий
Автограф: ИРЛИ, № 1464.
Почтовые штемпеля: «Москва 1832 сен. 30» и «Получено 1832 окт. 4 вечер».
Впервые: ВЕ, 1878, январь, с. 29—30. Акад., XV, № 772.
Датируется на основании московского почтового штемпеля и слов Пушкина «на днях был я приглашён Уваровым в Университет». В Московском университете Пушкин был 27 сентября, поэтому 28-го и 29-го это посещение определялось бы как «вчера» или «позавчера», а 30-го он уже мог написать «на днях». Письма 20 и 22, которые датирует сам Пушкин, отправлены на почту 30 сентября. В настоящем письме описываются события предшествующих дней, поэтому скорее всего оно было написано утром и, следовательно, в тот же день отправлено на почту.
24. Около (не позднее) 3 октября 1832 г. Москва
По пунктам отвечаю на твои обвинения. 1) Русской человек в дороге не переодевается и, доехав до места свинья свиньёю, идёт в баню, которая наша вторая мать. Ты разве не крещёная, что всего этого не знаешь? 2) В Москве письма принимаются до 12 часов — а я въехал в Тверскую заставу ровно в 11, следственно и [не у<спел>] отложил писать к тебе до другого дня. Видишь ли, что я прав, а что ты кругом виновата? виновата 1) потому что всякой вздор забираешь себе в голову, 2) потому что пакет Бенкендорфа (вероятно важный)[113] отсылаешь с досады на меня бог ведает куда, 3) кокетничаешь со всем дипломатическим корпусом, да ещё жалуешься на своё положение, будто бы подобное Нащокинскому![114] жёнка, жёнка!.. но оставим это. Ты, мне кажешься, воюешь без меня дома, сменяешь людей, ломаешь кареты, сверяешь счёты, доишь кормилицу. Ай да хват баба! что хорошо, то хорошо. Здесь я не так-то деятелен. Насилу успел написать две доверенности,[115] а денег не дождусь. Оставлю неоконченное дело на попечение Нащокину. Брат Дмитрий Николаевич здесь. Он в Калуге никакого не нашёл акта, утверждающего болезненное состояние отца, и приехал хлопотать о том сюда. С Натальей Ивановной они сошлись и помирились. Она не хочет входить в управление имения, и во всём полагается на Дмитрия Никол.<аевича>. Отец поговаривает о духовной; на днях будет он освидетельствован гражданским губернатором.[116] К тебе пришлют для подписания доверенность. Катерина Ивановна научит тебя, как со всем этим поступить. Вяземские едут после 14-го. А я на днях.[117] Следственно нечего тебе и писать. Мне без тебя так скучно, так скучно, что не знаю, куда головы преклонить. Хочешь комеражей?[118] Горскина вчера вышла за к.<нязя> Щербатова, за младенца. Красавиц Безобразов кружит здешние головки, причёсанные a la Ninon>а[119]’>7[120] домашними парикмахерами. Кн.<язь> Урусов[121] влюблён в Машу Вяземскую (не говори отцу, он станет беспокоиться). Другой Урусов,[122] говорят, женится на Бороздиной-соловейке. Москва ожидает царя к зиме, но кажется напрасно. Прощай, мой ангел, цалую тебя и Машу. Прощай, душа моя — Христос с тобою.
Адрес: Натальи Николаевне Пушкиной
в С. Петербурге на Фурштатской в доме Алымова.
Комментарий
Автограф: ИРЛИ, № 1465.
Почтовые штемпеля: «Москва 1832 октября 3» и «Получено 1832 окт. 6 вечер».
Впервые: ВЕ, 1878, январь, с. 30—31. Акад., XV, № 773.
25. 20 августа 1833 г. Торжок
Торжок. Воскресение.
Милая жёнка, вот тебе подробная моя Одисея.[123] Ты помнишь, что от тебя уехал я в самую бурю. Приключения мои начались у Троицкого мосту. Нева так была высока, что мост стоял дыбом; веровка была протянута и полиция не пускала экипажей. Чуть было не воротился я на Чёрную речку. Однако переправился через Неву выше, и выехал из Петербурга. Погода была ужасная.[124] Деревья по Царскосельскому проспекту так и валялись, я насчитал их с пятьдесят. В лужицах была буря. Болота волновались белыми волнами. По счастию, ветер и дождь гнали меня в спину, и я преспокойно высидел всё это время. Что-то было с Вами, Петербургскими жителями? Не было ли у вас нового наводнения? что, если и это я прогулял?
