Письма Ефимову - страница 19

Шрифт
Интервал

стр.

Теперь, что касается адресатов. У Гриши их мало. В основном, библиотеки и университеты. У Меттера (газета) — тысячи четыре. Но вроде бы не в руках, а через кого-то. Может, через Кухарца. В общем, если пришлете свою рекламу, я обещаю, что мы ее сунем в каждую бандероль первого номера.

Идея торговать книжками «Ардиса» не заглохла. Как только газета стабилизируется, я Вам напишу и все устроим.

Понимаете, очень мало времени. Радио «Либерти», наконец, после года унижений заказало мне цикл передач. Не смейтесь — о рабочем классе. Тема хорошая, поскольку бесконечная. Также я участвую в рубрике «Писатель у микрофона». (Параллельно с безумцем Аркашей Львовым.) В моей заявке есть «Ардис» и конкретно — Вы.

Шлю Вам копию моего ответа Перельману. (У него чистая ебанашь по сексуальной линии.) Шлю не как худ. произведение, а как свидетельство моей уравновешенности. И Марине покажите.

Когда Вы (вы) приедете? У нас огр. комната пустует. Не пугайтесь, что сравнительно далеко от центра. У соседей — автомобили. Подвезут.

Обнимаю вас всех и люблю.

* * *

ПИСЬМО ДОВЛАТОВА ПЕРЕЛЬМАНУ от 14 января 1980 года

Дорогой Виктор!

Юля Тролль передала мне Ваше «Печатать его не будем». Я ужасно расстроился. Объясняю, в чем дело.

Откровенно говоря, в русских публикациях я сейчас не заинтересован. Не именно у Вас, а где бы то ни было. Да и печатать мне, в общем, нечего. Надо дописывать роман. Надо что-то зарабатывать. Надо делать газету. Реставрировать личную жизнь. И т. д.

Так что, ощущение странное. Как будто от незнакомого человека получил записку: «Прошу на мой юбилей не являться!»

Что же меня так расстроило (расТроило)?

Вы меня печатали неоднократно. Рассказы мои при оценке журнала неоднократно упоминались в положительном смысле. И вдруг «печатать не будем».

Чтобы написать такое, редактор должен быть лично и глубоко уязвлен.

Что значит — «печатать не будем». А если я напишу «Белые ночи»?

Значит, дело в личной обиде.

Эмигрантский круг тесен. Сплетников полно. Уже и Седыху что-то шептали, но он пренебрег. И Марку Поповскому. Ладно…

Я признаю за собой некоторую устную беспечность. Однако решительно не припомню, чтобы где-то, когда-либо допускал в Ваш адрес унизительные или враждебные акции. Разрешите Вас в этом торжественно заверить.

Я знаю, в каких условиях делается ежемесячный несубсидируемый журнал. Допускаю, что у Вас есть недоброжелатели. Догадываюсь о каких-то личных и творческих комплексах — удел всякого нормального человека.

И все-таки. Вы оттолкнули талантливейших Каганскую и Рубинштейн, Люду Штерн, знаменитую как раз тем, что за всю жизнь она не испортила отношений ни с одним человеком…

А приобрели, сами знаете что…

Подумайте. Вы же редактор, а не бубновый валет…

Журнал мне по-прежнему нравится. Ваш энтузиазм и мастерство по-прежнему вызывают во мне глубокое и дружеское уважение.

От души, поверьте, желаю Вам и Вашему журналу успеха и процветания.

Ваш С. Довлатов.

* * *

Довлатов — Ефимову

17 января 1980 года


Дорогой Игорь!

Сегодня утром отправил Вам письмо. (В котором благодарил за отрывок, полученный накануне.) Вечером читаю новую записку. С обещанием прислать что-нибудь о Бродском… «Сплошная мистика», как говаривал один беллетрист, заметив в транспорте доступную женщину.

«Бледный огонь» — черт с ним. Это Гришины дела. Проклятий не дождетесь.

А вот от Марамзина я получил довольно бестактную записку. (Может, уже жаловался, не помню.) Он пишет:

«Прозы у «Эха» на три года вперед. Нужны статьи…»

Я ему ответил: «Прозы и у меня на три года вперед. Статью же рекомендую заказать Абраму Терцу».

За аналогию «Бродский — Цветков» извините. Даже не знаю, как это вырвалось. Фотография же моя с Иосифом послана как отчасти юмористическая.

Госпоже Брейтбарт напишу сегодня же. Сошлюсь на Вас. Попрошу у нее рецензию на Вас. Но если больше 4-х страниц, то худо. Тогда надо делать целую полосу. А это не по-газетному. (Рецензия на целую полосу.) У нас всего две полосы — чисто литературных. Посмотрим…

Про Вас я обязательно напишу. И про Карла. Как вы думаете, не обидится, если это будет не вполне серьезно?

Когда Вы приедете? За всю жизнь я только с двумя людьми мог беседовать, не выпивая. С Вами и Лешей. И оба далеко.


стр.

Похожие книги