На обороте: Moscou. Russie.
Г. профессору императорск<ого> Москов<ского> университета Степану Петровичу Шевыреву.
В Москве. Близ Тверской, в Дегтярном переулке. В собственном доме.
Н. Н. ШЕРЕМЕТЕВОЙ
1848, Мальта. Генваря 23 <н. ст.>
Спешу написать к вам несколько строчек из Мальты. Вы видите, я уже в дороге. Хотя и далеко не таково состоянье души моей, какого бы мне хотелось, хотя случилось [и случилось] страдать немало моим слабым телом даже и во время этого небольшого морского переезда (в сравнении с предстоящими большими), но, слава богу, я еще жив, я еще могу надеяться, что бог приведет состоянье души моей в более благодатное состояние. [Далее было: Бог милосерд, молитесь ему] О если бы я приведен был в возможность [состоянье] так помолиться, как угодно богу, чтобы помолились ему люди! Не останавливайтесь молиться о благополучном моем путешествии, добрейший друг Надежда Никола<е>вна.
Весь ваш Н. Г.
Из Неаполя я уже отправил вам два письма. Ответ на последнее ваше письмо и замечание вы уже имеете. Повторяю вам вновь, что ни против кого в душе не имею никакого неудовольствия. Напротив, всех люблю больше прежнего. Молитесь!
На обороте: Надежде Никола<е>вне Шереметьевой.
А. П. ТОЛСТОМУ
Мальта. Генваря 27 <н. ст. 1848>
Еще несколько строк к вам, милый друг. Садясь на пароход, как-то захотело<сь> сказать вам еще словечко, хотя и не знаю, что сказать. Разве только то, что я переменил дорогу и еду через Константинополь, желая избегнуть двадцатидневного карантина. Погода хмурится, гремит гром и шумит дождь. Каково-то будет мое плавание? Спасет ли бог меня недостойного? Во всяком случае еще раз приношу вам благодарность за всё. Скажу вам также, что в ушах моих звучат сильнее прежнего слова из письма Матвея Александровича. И дай бог, чтобы они не переставали звучать до самой Палестины. О! как велика тайна нашего искупленья! Да хранит вас бог. Прощайте. Пишите [и пишите] в Константинополь.
Весь ваш Н. Гоголь.
В. А. ЖУКОВСКОМУ
1848. Иерусалим. Февраля 28/16
Пишу к тебе несколько строчек, бесценный друг. И я, по примеру многих других, удостоился видеть место и землю, где совершилось дело искупленья нашего. Прибыл я сюда благополучно, без всяких затруднений, едва приметивши, что из Европы переступил в Азию, почти без всяких лишений и даже без утомленья. Уже успел произнесть твое имя у гроба господня. О! да поможет нам бог, и тебе и мне, собрать все силы наши на произведенье творений, нами лелеемых во глубине душ наших, в добро земли нашей, и да просветит нас светом разума святого евангелия своего! Я здесь не остаюсь долго, спеша возвратиться в Россию вместе с моим старым школьным товарищем, Базили, с которым и прибыл сюда и который, будучи нашим генеральным консулом в Сирии, заведывает делами [всеми делами] Иерусалима. Итак, будь покоен на мой счет. Если бог не будет вопреки желанью, то увидимся в Москве и заживем вблизи друг от друга. Если захочется тебе написать несколько строк о себе (которых жажду) прежде июля, надпиши на пакете: [на письме] в Полтаву; если после июля, то в Москву, на имя Шевырева, в университете.
Обнимаю тебя крепко вместе с доброй твоей супругой и милыми малютками.
Рейтернам душевный поклон!
Весь твой Гоголь.
Базили просит передать тебе свой поклон. Он написал преудивительную вещь, которая покажет Европе [всей Европе] Восток в его настоящем виде, под заглавием: «Сирия и Палестина».
Знания бездна, интерес силен. Я не знаю никакой книги, которая бы так давала знать читателю существо края.
На обороте: Francfort sur Main.
Son excellence monsieur Basile de Joukoffsky.
Francfort s/M. Saxenhausen.
Salzwedelsgarten vor dem Schaumeinthor.
M. А. КОНСТАНТИНОВСКОМУ
Иерусалим. Февраля 28/16 <1848>
Пишу к вам с тем, чтобы сказать вам, что я здесь. Молитвами вашими, молитвами людей, угождающих богу, я прибыл сюда благополучно. У гроба господня я помянул ваше имя; молился как мог моим сердцем, не умеющим молиться. Молитва моя состояла только в одном слабом изъявлении благодарности богу за то, что послал мне вас, бесценный друг и богомолец мой. Ваши письма мне были очень нужны: они заставили меня получше осмотреть себя и разобрать строже свои действия. Приймите же еще раз мою благодарность отсюда, из этого места, освященного стопами того, кто принес нам искупленье наше. Рад буду несказанно, если в июле или в августе обниму вас лично. Прощайте.
