Из размышлений Флозерина выдернул громоподобный залп орудий «Поцелуя смерти». Одно из ядер просвистело в вантах, еще одно пролетело над головой эльфа. В ответ с опердека раздался одиночный выстрел, и ядро ударило прямо в один из открытых портов, из которого выглядывал ствол пушки. Когда дым выстрела рассеялся, на месте аккуратного квадратного отверстия зиял безобразный провал, из которого неслись крики раненых и крепкая ругань уцелевших.
– Твой друг постарался! – взлетела на мостик капитан. – Право руля! – рявкнула она стоящему за штурвалом седому пирату-человеку. В этот момент за ней на мостик поднялся трубач, и она отдала ему команду. Часть пиратов бросилась на ванты, разворачивая дополнительные паруса.
Корабль Гронт-Хага пытался развернуться на бакштаге, но «Развратница», неся больше парусов, оказалась быстрее, зайдя со стороны кормы. Корабль вздрогнул всем телом, когда восемнадцать бортовых пушек произвели залп. Сквозь шум слышался треск дерева и крики умирающих. Когда пелена дыма немного рассеялась, стали видны повреждения, полученные «Поцелуем смерти». Весь ют с кормовой рубкой был превращен в искореженную груду дерева. Корабль противника потерял управление и лег в дрейф.
«Развратница» вновь сменила галс, и тут капитан совершила ошибку, повернувшись к, казалось, побежденному кораблю правым бортом. Внезапно «Поцелуй» ожил, и залп двадцати орудий принес смерть на корабль Флозерина. Словно живое существо, галион застонал, когда 16-фунтовые ядра рвали его обшивку, неся смерть и разрушения на палубы корабля. На перезарядку орудий требовалось время, которого сейчас не было. С трудом удержавшись на ногах, эльфийка взвизгнула, словно разъяренный призрак, и бросилась к чудом уцелевшему рулевому.
– Поворот оверштаг! – зарычала она. – Давай, старик, спасай нас!
Корабль заскрипел, словно протестуя против такого несправедливого отношения к себе, но послушно совершил разворот. Флозерин видел, как спешно на «Поцелуе» пытались перезарядить орудия, но тщетно, «Развратница» завершила разворот быстрее и теперь выпустила на волю стреноженных демонов огня и смерти.
На этот раз дым рассеивался дольше, но особой роли это уже не играло. Эльфийка вела свой корабль на сближение. Эльф видел абордажную команду, вооруженную крючьями, на шкафуте. Корабли медленно сближались, словно хотели подольше оттянуть момент столкновения. И вот, наконец, крючья взметнулись в воздух, с плотоядным чавком входя в дерево борта.
– На абордаж! – что было сил, завопила Дэйрдре, размахивая скимитором, и лавина пиратов бросилась на палубу «Поцелуя», как только корабли с треском стукнулись бортами. В ответ ударили стрелы, и несколько человек упали замертво. Но это лишь подстегнуло команду «Развратницы».
Сквозь дым начинающегося пожара Флозерин впервые с начала боя увидел лица противников. Среди полукровок он заметил парочку троллей, с головы до ног закованных в броню. Если такой «красавец» оказывался на палубе атакованного корабля, то требовалось множество усилий, чтобы убить его. Тролли ревели, размахивая огромными секирами.
Среди толпы людей, кавлергов и орков взгляд эльфа натолкнулся на возвышающуюся над остальными чернокожую фигуру с двумя ятаганами. Это был Гронт-Хаг. Глядя на него, невольно возникала мысль о том, что его маме нравились тролли во всех смыслах. Из всей одежды на нем были лишь короткие кожаные штаны да цветастый платок на шее.
Рев Гронт-Хага перекрыл даже шум сражения:
– Вперед, крысы! Живых не оставлять!
Две волны пока еще живых существ бросились навстречу друг другу в тот миг, когда с глухим стуком корабли ударились бортами, ломая части такелажа.
Перекрывая шум схватки, грянул запоздалый залп нескольких орудий «Поцелуя смерти». Те немногие, кто выжил, несмотря ни на что, произвели выстрел. Ядра, пробив обшивку, взорвались на нижней палубе, но это уже ничего не меняло. Наверху закипел ожесточенный рукопашный бой. Здесь пощады не просили и не давали. Одни – в силу состояния здоровья, другие – в силу своей гордости, третьи – по причине смерти.
Флозерин, сжав хольгест, бросился в бой, видя, что превосходящие по численности силы Гронт-Хага начинают оттеснять пиратов с палубы «Поцелуя смерти». Увернувшись от брошенного в него топора, он поднырнул под руку здоровенного полуорка, ударив его пяткой копья под дых. И когда тот согнулся, хватая ртом воздух, словно мечом ударил копьем. С распоротой шеей полуорк упал, заливая все вокруг густой, темной кровью, а Флозерин ударом ноги отбросил еще одного пирата и едва ли не пропустил удар от низкорослого полукровки тяжелой абордажной саблей.
