62. И вообще говоря, из философов вышло гораздо больше хулителей, чем из записных остряков! Взять хотя бы сократика Эсхина: {104} в диалоге "Телавг" он высмеивает Критобула, сына Критона, за жизнь, проведенную в грязи и невежестве; что же до самого Телавга, очень бедного ритора, то здесь Эсхин уже сверх всяких мер бранится, что он щеголяет гиматием и тратит на его мытье у суконщика по пол-обола в день, [b] подпоясываясь овчинкой и подвязывая обувь гнилыми веревочками. В диалоге "Аспасия" Эсхин обзывает Гиппоника, сына Каллия, дураком, а всех ионийских женщин развратницами и проститутками. Диалог "Каллий" пересказывает распри Каллия со своим отцом и высмеивает софистов Продика и Анаксагора: Продик, на беду, воспитал Ферамена, Анаксагор - Филоксена, сына Эриксидова, и Арифрада, брата кифареда Аригнота: испорченность и порочность воспитанников, по его замыслу, должны изобличать [c] воспитателей. В диалоге "Аксиох" он едко обрушивается на Алкивиада, изображая того пьяницей и охотником до чужих жен. 63. Антисфен во втором "Кире" тоже бранит Алкивиада: он-де беззаконник и во всем, и по части женщин - по-персидски спит со своей матерью, и с дочерью, и с сестрой. Его диалог "Политик" содержит нападки на всех афинских демагогов; [d] "Архелай" - на ритора Горгия, "Аспасия" - на Ксантиппа и Парала, сыновей Перикла: один-де из них был сожителем Архестрата, который вел себя как низкопробная шлюха, другой - друг-приятель Эвфема, задевавшего всех прохожих грубыми и неуместными шутками. Мерзко и похабно переименовав Платона в Сафона, он издал под таким названием [e] направленный против него диалог. Ведь всей этой публике ни один политик не кажется честным, ни стратег разумным, ни мудрец серьезным, ни поэт полезным, ни простой народ здравомыслящим. Один Сократ у них безупречен - и когда валяется по притонам с флейтистками Аспасии, и когда растолковывает панцирному мастеру Пистону [как тому делать свою работу], и когда учит гетеру Феодоту приманивать клиентов, как это представлено у Ксенофонта во второй книге "Воспоминаний". {105} При этом он заставляет Сократа давать Феодоте такие советы, до которых не додумались бы ни самиянка Нико, ни лесбиянка Каллистрата, ни левкадянка [f] Филения, ни даже афинянин Пифоник, весьма поднаторевшие в своем ремесле. Да мне дня недостало бы, стань я перечислять высокомерную брань философов! Говоря словами Платона ["Федр".229с], "нахлынет на меня целая орава всяких горгон и пегасов и несметное скопище разных других (221) нелепых чудовищ".
{104 ...сократика Эсхина... — См. биографию у Диогена Лаэртского, который из множества приписываемых Эсхину диалогов считает аутентичными семь; четыре из этих семи названы здесь: «Телавг», «Аспасия», «Каллий» и «Аксиох».}
{105 ...у Ксенофонта во второй книге «Воспоминаний». — На самом деле, в третьей книге; см.: Ксенофонт. «Воспоминания о Сократе». III. 10. 9; 11. 15.}
[О горгонах]
64. На этом Масурий закончил свою длинную речь, и все были поражены его ученостью. Затянувшееся молчание прервал Ульпиан, воскликнув:
"Дорогие сотрапезники, уж не захлебнулись ли вы в этом неожиданном словесном потоке! К тому же вы злоупотребили неразбавленным вином - недаром говорит Парменон из Византия:
Кто пьет вино, как взмыленный скакун воду,
Не выговорит внятно ни одной буквы:
Без слов он будет дрыхнуть над своей бочкой,
[b] Как будто опоил его настой мака.
Или только что упомянутые Горгоны обратили вас в камень? А знаете ли вы, что Александр из Минда утверждает, будто действительно существуют животные, способные превращать людей в камень? Во второй книге "Рассказов о птицах" он пишет: "Горгона есть животное, которое ливийские кочевники там, где оно водится, называют "в-землю-гляд" {106} (κατώβλεπον). По виду ее шкуры обычно полагают, что она похожа на дикую овцу; однако некоторые говорят, что на теленка. Ее дыхание будто бы столь сильно, что убивает всякого встречного. [На самом же деле] она [с] имеет гриву, которая свисает со лба, закрывая глаза, и всякий раз, когда она встряхивает ею (а это тяжело и трудно), то не дыханием убивает, а неким излучением от особенной природы ее глаз. Обнаружено это животное было так. Несколько солдат из войска Мария, посланного против Югурты, {107} увидели горгону и, решив из-за ее низко опущенной головы и медленной походки, что перед ними дикая овца, погнались за ней, чтобы зарезать мечами. Но животное испугалось, встряхнуло гривой, лежавшей на [d] глазах, и тотчас умертвило бросившихся на него людей. И снова и снова повторялось то же самое, и каждый раз подступавшие к нему погибали, пока кто-то не догадался расспросить туземцев о природе этого существа. Тогда по приказу Мария туземные всадники, устроив засаду, убили животное копьями издали и принесли командующему". Такое животное существовало, ручательство тому - его шкура и экспедиция Мария. Но другое [e] сообщение Александра доверия не заслуживает. Он пишет, будто есть в Ливии какие-то быки-"противоходы" {108} (ο̉πισθονόμοι), которые, когда пасутся, не идут вперед, а пятятся назад. Пастись естественным образом мешают им рога, загибающиеся не вверх, как у всех животных, а вниз, закрывая при этом глаза. Это совершенно невероятно и не подтверждается ни одним другим свидетельством".
