На рубеже 1904 – 1905 годов боевиками ППС было проведено несколько взрывов на железных дорогах, но особого успеха эта акция не имела. У подрывников не было необходимых знаний и опыта, вследствие чего повреждения железнодорожных сооружений оказались несущественными, и движение поездов прерывалось лишь на короткое время. Поэтому руководители акции «Вечер», проинформировав японцев об этих диверсиях, в дальнейшем их не осуществляли.
Первые успехи боевиков, несомненно, еще больше убедили Пилсудского в правильности выбранного им курса на создание вооруженного крыла партии. В конце 1904 года он начинает серьезно изучать историю вооруженной борьбы поляков в XIX веке, о чем, например, свидетельствует его лекция в Закопане по случаю очередной годовщины восстания 1863 – 1864 годов. В начале 1905 года «товарищ Мечислав» носился с мыслью об обращении к обществу с призывом делать добровольные денежные пожертвования на приобретения оружия для армии, созданием которой он собирался заняться. Об этом он беседовал, в частности, с крупнейшими польскими литераторами рубежа веков Стефаном Жеромским и Станиславом Выспяньским.
Жеромский согласился с ним, а с Выспяньским вышел некоторый казус. Выслушав Жеромского, он тут же написал заявление об отставке с должности профессора Краковской академии искусств, а также подарил на будущую армию 11 картин и рисунок Ченстоховской Божьей Матери. Относительно воззвания писатель сказал, что он его, собственно говоря, уже написал. Это гимн Veni Creator, под которым инициаторы воззвания и планируемые подписанты могут поставить свои автографы. Когда Жеромский передал это разговор Пилсудскому тот только рассмеялся, представив себе, как пэпээсовцы перевозят через границу рисунок Богоматери. В конечном счете на этот раз идея Пилсудского не была реализована.
Михал Сокольницкий, как раз в это время сблизившийся с Пилсудским, оставил его интересное описание: в чем-то рубаха-парень, одновременно великодушный, сердечный, до кончиков ногтей барин, вместе с тем скрытный и осторожный. Для него были характерны упрямство и гордыня, практический реализм и большие скрытые силы. Охотнее всего он говорил о веселых вещах, метко и нелицеприятно характеризовал людей, сам смеялся и радовался открыто и от всего сердца. Поражали его глаза – светлые, смотрящие вдаль, редко обращенные на человека, глаза хищной птицы.
Неспровоцированная, жесточайшая даже по меркам самодержавия, расправа властей с мирной демонстрацией в Петербурге 9 (22) января 1905 года потрясла Россию и явилась прологом первой русской революции. Весть о Кровавом воскресенье вызвала в стране волну стихийных стачек и демонстраций протеста под лозунгом «Долой самодержавие!». И так не слишком высокий авторитет власти неудержимо покатился вниз. В силу вступали законы неуправляемого поведения больших масс людей, предвестники близящейся революции. Главной ареной политической жизни становились улицы и площади городов, а больше всего аплодисментов срывали самые непримиримые критики существующего порядка вещей.
Наступало время практической проверки соответствия требованиям времени как отдельных политиков, так и политических партий и организаций, а также их программ, стратегий и тактик. Причем стремительный ход событий заставлял торопиться, чтобы поспеть за ними, не оказаться на обочине или в хвосте движения масс. Не стала в этом отношении исключением и ППС. 28 января 1905 года находившиеся в стране члены партийного руководства, преимущественно из числа «молодых», огласили без согласования с руководящими партийными инстанциями «Политическую декларацию ППС». В ней они требовали демократизации общественной жизни, независимости Польши и созыва в Варшаве сейма для создания национальных органов власти. Авторы декларации высказались за всеобщую политическую стачку и тесное взаимодействие с русскими революционерами в борьбе с царизмом. Их поддержал ряд местных организаций ППС.
«Молодые» в ППС ориентировались на форсирование революционного процесса, полагая, что активность пролетариата будет развиваться по восходящей линии вплоть до момента социального переворота, который покончит с самодержавием, эксплуатацией человека человеком и принесет свободу польскому народу. Они открыто заявляли, что главным в своей деятельности на ближайшую перспективу считают участие в общероссийской революции и получение автономии в составе России, а не борьбу за независимость Польши. Это было не что иное, как отход от прежней генеральной линии ППС.
