Пикты и их эль - страница 22

Рвали твёрдый красный вереск И варили из него Пиво крепче вин крепчайших, Слаще мёда самого. Это пиво пили, пили – И на много дней потом В темноте жилищ подземных Засыпали дружным сном. Но пришёл король шотландский, Беспощадный для врагов. Он разбил отряды пиктов И погнал их как козлов. По крутым багровым склонам Он за ними вслед летел И разбрасывал повсюду Груды карликовых тел.

Снова лето, снова вереск Весь в цвету – но как тут быть, Коль живые не умеют Пира сладкого варить? В детских маленьких могилках На холме и за холмом Все, кто знал, как варят пиво, Спят навеки мёртвым сном.

Вот король багряным полем Скачет в душный летний зной, Слышит сытых пчёл гуденье, Пенье пташек над собой. Он угрюм и недоволен – Что печальней может быть: Править вересковым царством, Пива ж сладкого не пить?

Вслед за ним вассалы скачут Через вереск. Вдруг глядят: За огромным старым камнем Двое карликов сидят. Вот их гонят и хватают. В плен попали, наконец, Двое карликов последних – Сын и с ним старик-отец. Сам король к ним подъезжает И глядит на малышей, На корявых, черноватых, Хилых маленьких людей. Он ведёт их прямо к морю На скалу и молвит: «Я Подарю вам жизнь за тайну, Тайну сладкого питья». Сын с отцом стоят и смотрят: Край небес широк, высок, Жарко вереск пламенеет, Море плещется у ног. И отец внезапно просит Резким тонким голоском: «Разрешите мне тихонько Пошептаться с королём! Жизнь для старца стоит много, Ничего не стоит стыд. Я тебе открыл бы тайну, – Старый карлик говорит.» Голос тонкий, воробьиный Тихо шепчет в тишине: «Я тебе открыл бы тайну, Только сына страшно мне.

Жизнь для юных стоит мало, Смерть не стоит ничего. Все открыл бы я, но стыдно, Стыдно сына моего. Ты свяжи его покрепче И швырни в пучину вод! Я тогда открою тайну, Что хранил мой бедный род». Вот они связали сына, Шею к пяткам прикрутив, И швырнули прямо в воду, В волн бушующих прилив. И его пожрало море, И остался на скале Лишь старик-отец – последний Карлик пикт на всей земле. «Я боялся только сына, Потому что, знаешь сам, Трудно чувствовать доверье К безбородым храбрецам. А теперь готовьте пытки, Ничего не выдам я. И навек умрёт со мною Тайна сладкого питья».

Из вереска напиток Забыт давным-давно. А был он слаще мёда, Пьянее, чем вино. В котлах его варили И пили всей семьёй Малютки-медовары В пещерах под землёй. Пришёл король шотландский, Безжалостный к врагам, Погнал он бедных пиктов К скалистым берегам. На вересковом поле, На поле боевом Лежал живой на мёртвом И мёртвый – на живом. Лето в стране настало, Вереск опять цветёт, Но некому готовить Вересковый мёд. В своих могилках тесных, В горах родной земли Малютки-медовары Приют себе нашли. Король по склону едет Над морем на коне, А рядом реют чайки С дорогой наравне. Король глядит угрюмо: «Опять в краю моем Цветёт медвяный вереск, А мёда мы не пьём!» Но вот его вассалы Приметили двоих Последних медоваров, Оставшихся в живых. Вышли они из-под камня, Щурясь на белый свет, – Старый горбатый карлик И мальчик пятнадцати лет. К берегу моря крутому Их привели на допрос, Но ни один из пленных Слова не произнёс. Сидел король шотландский, Не шевелясь, в седле. А маленькие люди Стояли на земле. Гневно король промолвил: «Пытка обоих ждёт, Если не скажете, черти, Как вы готовили мёд!» Сын и отец молчали, Стоя у края скалы. Вереск звенел над ними, В море катились валы. И вдруг голосок раздался: «Слушай, шотландский король, Поговорить с тобою С глазу на глаз позволь! Старость боится смерти. Жизнь я изменой куплю, Выдам заветную тайну!» – Карлик сказал королю. Голос его воробьиный Резко и чётко звучал: «Тайну давно бы я выдал, Если бы сын не мешал! Мальчику жизни не жалко, Гибель ему нипочём... Мне продавать свою совесть Совестно будет при нем. Пускай его крепко свяжут И бросят в пучину вод – А я научу шотландцев Готовить старинный мёд!..» Сильный шотландский воин Мальчика крепко связал И бросил в открытое море С прибрежных отвесных скал. Волны над ним сомкнулись. Замер последний крик... И эхом ему ответил С обрыва отец-старик: «Правду сказал я, шотландцы, От сына я ждал беды. Не верил я в стойкость юных, Не бреющих бороды. А мне костёр не страшен. Пускай со мной умрёт Моя святая тайна – Мой вересковый мёд!»