Цезарь бросил на нее жгучий взгляд:
– Я отменю оплату номера.
– Пожалуйста, не надо. Разразится скандал, последствия которого придется расхлебывать маме. Я заплачу сама, если ты не хочешь. Честно говоря, мне было довольно того, что я дала ей понять, что у меня есть средства.
Его рот скривился, и он прорычал:
– Брось! Если ты настаиваешь, я оставлю все как есть, но больше не допущу ничего подобного.
Они молчали, пока не оказались в самолете.
– Поспи, – предложил ей Цезарь, когда они поднялись на борт. – Я разбужу тебя, если ты ему понадобишься. – Он кивнул на Энрике.
Еще одно доказательство того, что все изменилось.
* * *
К тому времени, когда они приземлились, возник вопрос, где они будут спать.
– Водитель знает, куда мы едем? – спросила Сорча.
Голова ее еще была тяжелой после сна, но она была уверена, что водитель повернул не туда.
– Мы едем взглянуть на дом. Ночь мы проведем в отеле, а если решим, что он нам нравится, подпишем утром бумаги.
– Дом за городом? – Ее сердце упало.
Если Цезарь хочет, чтобы она ему не мешала, она предпочла бы остаться в Ирландии.
– Ты против? Дайега отреагировала точно так же. Но я всегда хотел иметь виноградник, а это место только-только выставлено на продажу.
Сорча вздрогнула.
– Виноградник? В самом деле?
Цезарь пожал плечами:
– В юности я много общался с виноделом моего отца. Это ошеломляющий процесс. Возможно, поэтому я окончил химический факультет. Хорхе не был образован, он не мог объяснить, почему происходят те или иные реакции, однако он был непревзойденным мастером виноделия и интуитивно добивался потрясающих результатов. Он позволял мне экспериментировать. У меня кое-что получилось, правда, было несколько провалов, – сухо признался Цезарь. – Я получал удовольствие от этого. Энрике тоже может заняться этим, когда достаточно повзрослеет, чтобы испачкать руки.
Если бы Цезарь по-прежнему был ее боссом, Сорча закончила бы на этом разговор. Но теперь они женаты. Она рискнула.
– Был? У меня сложилось ощущение, что ты украл бы его у отца, если бы мог.
– Хорхе умер четыре года назад. Родители мне об этом не сообщили, не то я пошел бы на его похороны. – Цезарь отвернулся к окну, но Сорча видела, как он сжал кулаки.
О, Цезарь!
Она накрыла его руку своей рукой.
Он высвободился и немного презрительно улыбнулся:
– Все в порядке.
Сорча сглотнула. Она была уязвлена. Похоже, не важно, что она – его жена. Всегда будет существовать черта, через которую ей нельзя переступать.
Вилла была потрясающая. Она стояла на холме, на котором раскинулся виноградник, а вдали до самого горизонта простиралось Средиземное море.
Мебель отсутствовала. Количество комнат потрясало воображение. Столовая легко могла вместить человек тридцать. В доме было десять спален. К шести из них примыкали гостиные и ванные комнаты. Плюс детская с комнатой для няни.
Это не ее жизнь.
Сорча слегка ущипнула себя, стоя в огромной хозяйской спальне. Она медленно повернулась, чтобы оглядеть все. Окна занимали три стены. Терраса выходила на огромный бассейн. Не важно, какого размера кровать они здесь поставят, в любом случае останется достаточно места, чтобы играть в теннис.
– Что думаешь? – спросил Цезарь, когда они спустились вниз и стояли в третьей гостиной, в которой были камин и бар. – Гараж всего на шесть машин, и я не вижу возможности расширить его. До пляжа довольно далеко, но, по крайней мере, он частный.
Всего шесть машин? Сорок ступенек до частного пляжа? Какой ужас!
– Ты представляешь, сколько всего потребуется, чтобы обставить все эти комнаты? – пробормотала Сорча, когда агент по недвижимости оставил их наедине.
Конечно, она имела в виду стоимость. Цезарь бросил на нее проницательный взгляд и взял Энрике, когда она переложила ребенка на другую руку. Их сынок рос, можно сказать, с каждой минутой и становился все тяжелее.
– Я не ожидаю, что ты займешься всем сама, – сказал он. – Найми дизайнера, так что тебе останется только принимать решения. Сначала краска. Зеленый тон в столовой ужасен.
Художественная жилка в нем всегда удивляла Сорчу. Он был приверженцем логики и фактов, но эстетика была для него так же важна, как функциональность. Он стал бы потрясающим архитектором.
