Она надела ласты и вошла в море задом, осторожно пятясь к проходу в рифе. А когда обернулась, увидела совсем-совсем близко мерно покачивающийся на волнах оранжевый спасательный круг. Варе захотелось погладить его рукой, чтобы убедиться в его реальности. Бояться нечего. Здесь безопасно. И она легла на воду, лицом вниз.
И сразу увидела большущую рыбу, похожую на жар-птицу. Темно-красную, густого, почти что винного цвета, с причудливыми плавниками-перьями, с пышным хвостом и желтой полосой на носу, напоминающей птичий клюв. Рыба мелькнула перед Варей и исчезла, словно поманила в синюю бездну, за собой. «Ах ты, зазывала! – усмехнулась Варя. – Но – красавица! Настоящая фотомодель!» Больше Варя жар-птицу не видела. Эта рыба была самой пугливой из всех, самой загадочной и почти что самой красивой. Потому что огромные попугаи, переливающиеся, как радуга, затмевали всех остальных обитателей рифа.
Боже, как же он был красив! Варя в одно мгновение позабыла о своих страхах. Вода была прозрачная, как девичьи слезы, солоноватая, но не терпкая, и не ела глаза, попадая ненароком в маску. Виден был каждый камешек, каждая точечка на разноцветных рыбьих плавниках и каждая чешуйка. Огромный попугай неторопливо обгладывал мертвый коралл своим клювом-ртом и подпустил Варю к себе совсем близко. Она долго разглядывала и клюв, и радужные переливы чешуи, от головы до хвоста, которые вспыхивали особенно ярко при солнечных бликах, когда попугай отрывался от коралла и неторопливо отплывал на мелководье. Варя погналась, было, за ним, но едва не напоролась на камень.
У нее глаза разбегались. Столько же здесь, на рифе, было ярчайших красок и необычных форм! Носы-клювы, носы-хоботки, носы-иглы, носы-рога и просто носы, которые повсюду атаковали кораллы, отчего под водой стоял непрерывный сухой треск. Вскоре Варя даже научилась различать его оттенки. Когда расставался со своей пористой плотью коралл, а когда, не умолкая, трещали рыбы, радуясь своей сытости и легкости, с которой им достается добыча.
Такого изобилия подводных обитателей Варя, пожалуй, еще не видела нигде, но она и не была особой любительницей снорклинга. На Сейшелах тоже был богатый подводный мир, да погода подвела. А тут, наконец, повезло. И с рифом, и с погодой. И Варя по-настоящему увлеклась. Под водой разворачивалось настоящее цирковое представление! Словно специально для нее!
То и дело мелькали огненные сполохи, подобные бенгальским огням, обещающим нетерпеливым зрителям праздник, когда из похожих на мозги коралловых извилин вдруг вылетала стайка маленьких красных рыбок, и тут же начинался цирковой аттракцион, который беспрестанно устраивали вездесущие «полосатики», как окрестила их Варя. Они носились друг за другом и за другими рыбами, лезли Варе чуть ли не в рот, нахально чиркали по ней своими плавниками и вообще напоминали юрких униформистов, убирающих арену перед очередными номерами.
Были здесь и неизменные коверные: под огромным камнем, похожим на сахарную голову, в сиреневой тени спасительных сумерек висели две большие клетчатые, как клоунские кепи, рыбины, желто-черные, такие яркие, что Варе захотелось зажмуриться. Они словно прилипли снизу к камню своими неподвижными спинными плавниками и давали собой полюбоваться перед тем, как медленно уйдут на глубину, чтобы на арену вышли, играя упругими мышцами, серо-голубые атлеты-тунцы, тяжеловесы этого подводного цирка.
С разных сторон выпархивали на арену рыбы-бабочки, крупные, разные, одни ярче, другие монохромные, серо-бело-черные, словно на старой кинопленке, всегда парой, одна над другой. Они, как воздушные гимнасты, надолго зависали на невидимой трапеции, а потом делали кульбит и исчезали, давая место другим артистам.
Вдруг, как фокусник, в камнях появился осьминог, зеленый, потом бурый, а потом и вовсе исчез. Присмотревшись, Варя поняла, что, увидев ее, он просто-напросто слился с рифом и стал сам похож на камень.
Оторвавшись от норы, которую он готовил для будущего потомства, угрожающе поднялся над кораллом опасный триггер. Почти как тигр. Агрессивный, бесстрашный, зелено-желто-черный, и, несмотря на скромные, по сравнению с безобидными попугаями, размеры, настоящий хищник. Варя тут же от него шарахнулась и очутилась лицом к лицу с Наполеоном. Это был апофеоз циркового подводного представления. Серебристая «луна» с «треуголкой» на голове, чертя плавником над водой, так что на берегу все невольно взвизгнули (кто знает, что это?), проплыла мимо Вари, заставив ее замереть, то ли от ужаса, потому что Наполеон был огромен, то ли от восторга, и торжественно, как на параде ушла в глубину.
