Пошёл дальше и наткнулся на другую лавку. Тут, судя по всему, продавалась посуда и прочие стеклянно-металлические детали интерьера.
На мой взгляд, посуда была весьма… посредственная. В отличии от оружейной лавки, тут народ был, в лице какой-то женщины, рядом с которой нетерпеливо стоял ребёнок, разглядывающий товары. Подсвечники – медные, серебряные, тарелки, бокалы, хотя слово "стаканы" для них подходило больше. Стекла немного, но оно было. Женщина меж тем о чём то разговаривала с продавцом. Прислушавшись, я уловил часть разговора:
– Так ты что, нешто не продашь?
– Не, то не твоё, Кузьминишна, так что не продам, уже обещал барину.
– Тю, какой барин такое купит. Небось опять себе хош забрать, ирод.
– Ты за языком то следи! Не продам, сказал тебе. Всё, оговОрено! – продавец явно тяготился этим разговором.
Меж тем у меня пришёл вызов по рации. Запомнив для виду место лавки я вышел на улицу, и тихонечко сказал, нажав кнопку:
– Сань, как слышишь?
– Нормально. Я у входа на базар.
– Тогда давай ко мне, я сейчас подойду к той лавке, которая Олд скул ателье.
Сквозь шипение послышался смешок сани: "Хе. Хорошо, сейчас подойду"
Саня прибыл уже нагруженный сумкой с товарами для показу.
– Ну, что ты там взял?
– Да всего понемногу – тарелки, иголки, свечи. Ещё специй взял пару пакетиков, перец красный, чёрный. Табаку…
– Что-то я здесь табака не заметил… – покачал я головой.
– Конечно нет. Его ж из Европы привозят. Хотя тут это редкость, я всё равно взял пачку папирос. А вдруг?
– Ну, как знаешь. Я тут в одну лавчонку зашёл, там посудой торгуют.
– Как говорил один вор – это ты удачно зашёл. Давай туда, – кивнул он на моё предложение.
Сказали – сделали. Неся сумку с образцами товара, Саня последовал за мной к той лавчонке. Расположилась она в небольшом каменном здании. Небольшой порог, вытесанный из камня, были тут же и врытые в землю каменные столбцы, к которым можно было привязать лошадь. Но лошадей тут пока было мало – только на другой стороне рынка толпились кобылы-кабыздохи, которых, судя по всему, использовали торговцы. Сами торговцы выглядели личностями весьма колоритными, особенно некоторые. Представьте себе, мужик, в яркой сорочке-камзоле, бесформенных штанах, подпоясанных каким-то, преимущественно красного цвета поясом, с бородой по грудь, а то и по пупок, при этом зычным голосом.
Вот картина среднего торговца этих лет.
При всём своём антураже, город оставался таким же, как и в наше время, да и люди, если не замечать одежду, некоторые особенности поведения и язык, тоже такие же, как и в наше время. В общем – у них не было футуршока от созерцания нас, а у нас не было олд-шока от созерцания их.
В общем, лавка была самой обыкновенной. Подходя к двери, мы разошлись с той женщиной, что хотела что-то купить в посудной лавке. Не найдя требуемого, она наверное выпила все нервы продавцу. Я, войдя первым, придержал дверь и помог пройти Сане. Он занёс сумки в лавку и с интересом оглядев всё тут, подошёл к торговцу, поставив сумку на пол.
– Здравствуйте, вы хотели бы приобрести посуду, свечи?
– Свечи? – оживился продавец.
– Они самые. Взгляни. – Саня достал из пакета коробку, в которой лежало несколько свечей. Потом достал ещё одну, в ней были декоративные – спиралевидно-закрученные, потом ещё одну – там были самые обычные свечи – серые цилиндрики с фитилями.
Похоже, от разглядывания сих продуктов производства продавца, а теперь уже и покупателя чуть удер не хватил. Его можно понять, тут, в этом времени свеча есть продукт не самый миловидный – обычный цилиндрик из воска с льняным фитильком. Интересно, что он думает, увидев свечу, формы "спираль", больше похожую на сверло. А кубические с золотым рисунком? Интерес мой был тут же удовлетворён – продавец осматривал их как чудо природы, даже обнюхал, поковырял пальцем. Глаза его были похожи на кота, забравшегося на склад валерьянки – Готов. Купит.
Саня меж тем достал пару расписных тарелок, с картинками. В отличии от свеч, которые привели торгаша в восторг, тарелки вызвали у него какое-то опасение. По крайней мере, взял он их в руки осторожно, боясь разбить. Осмотрев, выдал вердикт:
