Наконец, на 31 октября была назначена свадьба.
Сам Петр, выполняя роль обер-маршала, во главе знатнейших особ отправился по Неве, в 9 часов утра во главе целой флотилии шлюпок, лодок и катеров к дому царицы Прасковьи.
Петр был в алом кафтане с собольей отделкой, с голубой лентой через плечо, орденом Андрея Первозванного, с серебряной шпагой и в пудреном немецком парике.
50 судов, наполненных дамами и господами, разодетыми в немецкие камзолы и платья, плыли следом за царем.
Забрав из дома Прасковьи всех, кто приготовился к свадьбе, флотилия направилась ко дворцу князя Меншикова, где и должна была проходить свадьба. Выбор дома объяснялся просто: в Петербурге не было бульшего по площади, и лучшего по всем прочим статьям, для проведения свадьбы, чем дворец Светлейшего.
Жених и невеста были одеты в белые одежды, расшитые золотом. Во дворце Меншикова была поставлена полотняная походная церковь, в которой архимандрит Феодосий Яновский и обвенчал молодых. Затем все пошли обедать, усевшись за столы, покрытые с необычайной роскошью. Тост сменялся тостом, и после каждого следовал залп из 41 пушки, стоящих на плацу и на большой яхте.
А потом начался бал, в котором немецкие и французские танцы сменяли друг друга.
И лишь в три часа ночи молодые ушли в спальню.
Датский посланник при Петербургском дворе Юст Юль сообщал в своих "Записках", что 12 ноября с двух часов дня свадебный пир продолжался тем же, что и вчера в доме Меншикова, только на сей раз гости угощались не за счет царя, а за счет хозяина дома. Выпито было по семнадцать заздравных чар, и каждый тост сопровождался тринадцатью пушечными выстрелами.
К концу обеда внесли два огромных пирога и в каждом из них оказалось по карлице. Как только пироги разрезали, карлицы, одетые в красивые французские платья, начали исполнять заранее отрепетированные номера. Карлица, стоявшая на столе новобрачных продекламировала поздравительные стихи по-русски, а ее подруга, стоявшая на другом столе, за которым сидел царь, молча слушала, пока царь ни взял ее на руки и ни перенес на другой стол. Там обе карлицы под звуки оркестра исполнили менуэт, очень изящно протанцевав его.
После обеда на плотах, поставленных на Неве, зажгли фейерверк. В небе вспыхнули три буквы: A, F и P - начальные буквы имен - Анна, Фридрих и Петр. Потом появились две пальмы, макушки которых переплелись, а над ними вспыхнули слова: "Любовь соединяет". Третьей картиной была сцена, в которой ангелоподобный Купидон сковывал молотом два сердца, лежавших на наковальне.
Над этой картиной горели буквы: "Из двух едино сочиняю". Царь сам устроил этот фейерверк и объяснял гостям аллегорический смысл каждой картины.
Действо закончилось тем, что над Невой одновременно вспыхнуло множество ракет, после чего начались танцы, длившиеся до полуночи.
Но на этом свадебные торжества не закончились, потому что царь хотел и дальше потешать своего нового зятя.
Такой потехой стала начавшаяся 14 ноября свадьба любимого карлика царя Екима Волкова с его невестой-карлицей.
Петр решил отпраздновать и эту свадьбу с неменьшим размахом. По его приказу из Москвы в Петербург привезли более семидесяти лилипутов и лилипуток, и они вместе со своими петербургскими товарищами и товарками стали героями еще одного - двухнедельного - празднества. Великана Петра забавляло, что он окружен такими маленькими людьми, и царь всячески подчеркивал эту контрастность в шествиях, церемониях и народных празднествах.
Свадьба двух лилипутов в точности повторяла только что прошедшую свадьбу принцессы Анны и герцога Фридриха-Вильгельма. Она проходила в том же дворце за теми же столами и гости на свадьбе были те же самые, кроме семи десятков карликов и карлиц. И наиболее серьезные и вдумчивые гости видели в новом шутовском действе некий сарказм на брак незначительного принца с племянницей великого и могучего государя.
Как бы то ни было, но молодые в январе 1711 года выехали в Митаву. Однако, путешествие их в Курляндию оказалось очень недолгим: 9 января, в сорока верстах к юго-западу от Петербурга, на мызе Дудергоф молодой герцог скончался.
