Новой здесь является идея о роли электрических волн. Сложная комбинация элементов порождает особый тип зародыша, «волны которого, распространяясь в растительной субстанции, приводят материальные элементы последней к такому расположению, при котором, они оказывают минимум сопротивления; затем энсаркоза зародыша, появляющегося в форме индивида животного, упорядочивает их» (18, 3, 59—60). Такими первичными животными организмами Берон считает инфузории и амебы. Они появились, «когда растительная субстанция стала подвижной, растворившись в воде» (там же, 60). Берон подчеркивает, что слишком низкая и слишком высокая температура гибельны для энсаркозы зародышей. «Нет, следовательно, энсаркозы зародышей при очень низких и очень высоких температурах, тем более нет ее ни в чистой воде, ни в сухих растительных или животных субстанциях» (там же). Мыслитель придает исключительно большое значение энсаркозе, которая, по его мнению, является фактором, обусловливающим структуру жизни. «Благодаря энсаркозе спонтанно совершается выравнивание волн флюидов, содержащихся в комбинациях» (там же).
Таким образом, при рассмотрении вопроса о возникновении животных Берон ничего не говорит о роли белков и не доходит до идеи об обмене веществ. Научная биология видит специфику жизни в ассимиляционных и диссимиляционных процессах. Берон — современник этих открытий, однако он не уделил им должного внимания, целиком и полностью придерживаясь своей механистической гипотезы.
По мнению Берона, самые первые животные не обладали сложной структурой (инфузории и амебы). Берон не упоминает об одноклеточных и многоклеточных организмах. Первые ступени лестницы животного мира, считает он, занимают те животные, которые лишены органов слуха. Эти органы впервые появляются у рыб. Первичными и низшими животными являются животные, обитающие в воде, затем следуют насекомые и птицы. Как видно, мыслитель пытается восстановить хронологию возникновения животных, но она противоречит действительной эволюции живых организмов. Он говорит о последовательности, однако каждый вид животного, по его мнению, снова появляется из растительного зародыша. Однажды появившиеся животные оказывают влияние на растительные зародыши, в результате рождаются новые, более сложные виды животных. Насекомые создают звуковые волны, эти волны затем входят в зародыши будущих животных, усложняя их.
Звуковые волны, распространявшиеся насекомыми, земноводными и птицами, оказали сильное воздействие на новый вид зародыша, от которого произошел человек. Берон подразделяет все виды животных на позвоночные и беспозвоночные. По его мнению, сначала сформировались беспозвоночные. Это произошло в делювиальный период. Высшей ступенью в развитии беспозвоночных стали насекомые. А после появления звуковых волн образовались позвоночные животные в следующем порядке: рыбы, четвероногие, земноводные, пресмыкающиеся, жабы (лягушки), птицы и наконец четвероногие млекопитающие, высшим видом которых является человек.
Берон полагал, что первоначальные индивиды животных были бесполыми. У мужского индивида из-за излишков питания сформировался половой орган; из его спермы, попавшей на растение, которое породило мужской индивид, возник женский индивид. Таким образом, появившаяся пара стала обладать различными половыми органами. «Каждый новый вид растения производит новую пару животных» (18, 3, 473). В своей фантастической теории возникновения растений и животных Берон утверждает, что ряд последовательного появления органических тел был завершен созданием человека.
Человек, считал мыслитель, появился в определенный геологический период развития Земли, вероятнее всего в конце делювиального периода, т. е. до потопа. В «Славянской философии» он, правда, выразил сомнение в точности своего предположения, отметив, что найденные окаменелости «еще не показывают, появился ли человек действительно в делювиальный период, хотя условия для его возникновения были уже созданы; то же самое относится и к птицам, поскольку их следы, обнаруживаемые в окаменелостях, не очень достоверны, хотя птицы и были созданы в делювиальный период, до появления сухоземных животных» (8, 97—98).
