Мысль Берона о том, что решение поставленной проблемы находится пока за пределами человеческого познания, не следует понимать как отрицание им познаваемости источника движения, ибо сам он дает довольно подробный ответ на этот вопрос. Берон считает, что Диоген, не находя доводов, достаточных для разрешения спора, пришел к выводу о невозможности постичь природу движения посредством разума. Возвращаясь к спору между Зеноном и Диогеном в VI томе «Панэпистемии», болгарский философ делает важное заключение: «Вместо того чтобы показать начало движения от силы (нарушение равновесия флюида), производящей действие (течение флюида), Диоген показывает только результат действия. Современные астрономы наблюдают лишь за перемещением небесных тел. Им известно значительно большее количество тел, находящихся в движении, нежели древним, но никто из них не в состоянии ответить на вопрос Зенона. Осмысление добытых путем наблюдения фактов, способа производства фактов заключается в анализе течения флюида, а это течение возможно лишь тогда, когда нарушено равновесие флюида» (18, 6, 664). Следовательно, Берон был уверен, что он ответил на апории Зенона и что его ответ находится в полном согласии с требованиями основного «физического закона». Но в действительности он также не решил проблему, потому что не понял противоречивого характера движения.
По мнению Берона, ни древние, ни современные ему философы и физики не смогли дать удовлетворительный ответ на вопрос об источнике движения. Их ограниченность, считал он, кроется в том, что они вместо того, чтобы попытаться раскрыть этот источник, занимаются лишь описанием наблюдаемых явлений. Вместе с тем господство убеждения в непознаваемости природы движения привело к тому, что «описания заняли место объяснений» (там же, 5).
Согласно Берону, наука, если она стремится быть истинной, не может удовлетвориться описанием фактов, а должна теоретически объяснить их, раскрыть их причину. Перед наукой, по мнению мыслителя, со всей остротой поставлен вопрос: находятся ли молекулы эфира в состоянии покоя, или же они находятся в состоянии непрерывного движения? Факты свидетельствуют, что они находятся в постоянном движении. Движение в первичном флюиде, считает Берон, возникает вследствие бесконечно большого давления на массу флюида со стороны высшего существа. Таким образом, несмотря на претенциозность Берона, сам он сводит вопрос к вмешательству сверхъестественной силы. С одной стороны, он признает вмешательство высшего существа, а с другой — критикует точку зрения, согласно которой движение было создано. «Подобный вопрос о создании движения здесь совершенно исчезает, ибо так называемое создание есть такой же абсурд, каким было бы создание материи» (16, 24). Хотя Берон и утверждает, что невозможно создать движение, это не меняет его исходного положения о внесении движения извне в первичный электро.
Как видно, ученый не может дать научного ответа на вопрос об источнике движения и приходит к идеалистическому выводу о том, что движение вызвано высшим действием. Эта мысль Берона напоминает идею Аристотеля и учение Ньютона о божественном первотолчке. Во взглядах Берона и Ньютона на источник движения много общего, хотя болгарский философ критиковал различные научные положения, содержащиеся в ньютоновских трудах.
Согласно Берону, высшее действие простирается только до причинения первичного движения. Электро обладает двумя основными свойствами, отличающими его от первичного флюида: это эластичность и наличие внутренних противоречий. Эластичность, или оргазм, есть источник всякого движения. Второе свойство — противоречивая природа молекул электро. «Молекулы... электро, всасываемые в процессе бесконечного движения, отталкиваются друг от друга; результатом этого является их течение в различных направлениях» (там же, 24—25).
В приведенных высказываниях Берона проявляется противоречие между учением о первотолчке и стихийно-диалектической мыслью о том, что движение обусловлено взаимным отталкиванием молекул электро. Материя, обладающая эластичностью и внутренними противоречиями, развивается и движется спонтанно. Главную причину всякого движения Берон видит в имманентном свойстве материи — оргазме. «Все виды невесомых флюидов и все тела обладают только одним общим свойством — эластичностью. Она проявляется как тенденция, внутренне присущая элементам... Эта тенденция не сообщается флюидам извне, она изначально присуща первичным элементам флюидов и тел. Из-за активного проявления этой изначальной тенденции свойство эластичности названо оргазмом» (3, 21). Однако эта правильная и в сущности своей диалектическая постановка вопроса о движении не является главной в натурфилософской системе Берона, поскольку относится к движению материи, уже получившей толчок извне.
