Среди зелени изредка попадались диковинные ярко-красные цветы, огромные, как баскетбольные мячи, и мохнатые, словно развешенные на деревьях помпоны. Они не ласкали взгляд, не приносили эстетического удовольствия, но хотя бы немного оживляли бесконечно однообразный пейзаж. Как и редкие бронзово-жёлтые бабочки, и гигантские оранжевые стрекозы, плавно скользившие по лабиринту дикого, почти непроходимого леса.
Но однообразие не успокаивало. Юля с удовольствием решила бы, что местные джунгли необитаемы и её тревоги о хищниках всего лишь параноидальный бред неустойчивого воображения, однако, время от времени, издалека отчётливо доносился треск веток и громкие шорохи: что-то крупное и опасное двигалось по лесу, не заботясь о соблюдении тишины. Это что-то ничего не боялось и чувствовало себя хозяином леса. "Голодным хозяином", - помимо воли думала девушка, и по её влажной спине пробегал холодок, оставляя зыбкие дорожки мурашек. Но она не могла позволить себе дрожать и уж тем более поддаться панике, ведь рядом пыхтел Эрик, вздрагивающий от каждого нового шороха, и только успокаивающие прикосновения спутницы были ему опорой в диком зелёном хаосе. "Зря я не выдала себя за ведьму. Сейчас ему было бы куда спокойнее. А так, сплошные нервы. И лицо у него такое, словно вот-вот расплачется".
Но Эрик не заплакал. Юлька не знала, что он видит, посматривая на неё, но его губы каждый раз сжимались в тонкую полоску, а лицо становилось решительным и упрямым. Возможно, он наконец-то разглядел в ней обычную женщину, всеми силами пытающуюся выжить, и старался вести себя соответственно. "Молодчина! Я начинаю гордиться знакомством с тобой, Эрик! Жаль, не могу сказать тебе это прямо сейчас". Джунгли, как выяснилось, были не лучшим местом для бесед. Стоило открыть рот, и в него тут же попадала какая-нибудь дрянь - мошка или непонятного происхождения лист. "И как только мы пробираемся сквозь эту жуть без топоров и мачете? На одном упрямстве едем. Да уж…"
Несколько часов кряду беглецы тащились по джунглям, а места для стоянки всё не просматривалось. Юльке стало казаться, что идти придётся до тех пор, пока не оставят силы, потому что добровольно усесться, а тем более улечься на мокрую, гниловатую листву она не согласилась бы ни за какие коврижки. Череп заполонила свинцовая тяжесть, куртка и джемпер оттягивали руку так, словно девушка тащила мешок картошки, а сумочка била по левому боку, как возненавидевший слабый пол боксёр. И вдруг лес изменился. Сразу! Юлька поняла это, когда внезапно отпала необходимость беспрерывно размахивать свободной рукой, раздирая сплетённые между собой листья. Она остановилась от неожиданности, кое-как протёрла глаза и обнаружила, что малахитовая беспутица преобразилась. Деревья стали выше и толще, подлесок уже не был так густ, а, значит, они смогут без труда идти через него. Лиственный свод над головами тоже перестал напоминать монолит, кое-где сквозь густые кроны просвечивало ясное голубое небо. Юля задрала голову, наслаждаясь передышкой и впитывая глазами упоительную, ни с чем не сравнимую небесную лазурь, и едва не завыла в голос: метрах в десяти от земли с древа свисали спелые банановые гроздья. Какое издевательство!
Юля попыталась сосчитать, сколько часов назад ела, но разницы во времени между своим и чужим миром она не знала, и пришлось ограничиться собственными ощущениями, а, судя потому, что, несмотря на зверскую усталость и боязнь высоты, нестерпимо хотелось забраться на дерево, голодала она уже больше суток. "И если ничего не придумаю, буду голодать дальше! - Девушка повернулась к Эрику: мальчишка, тяжело дыша, прислонился к дереву и ждал дальнейшей команды. - Я не против, буду командиром отряда, но пусть только попробует обозвать меня госпожой - обижусь!.. Если, конечно, сил хватит".
- Привал, - вздохнув, сказала Юля. - Дальше сегодня не пойдём. Надеюсь, твой хозяин ленивое и осторожное существо, и заречётся по джунглям лазать.
- Для этого он наймёт охотников, - вяло произнёс Эрик и сполз на землю.
"А вот это уже полный капут!" - кисло подумала девушка, расстелила на траве куртку и усадила на неё парнишку. Эрик поблагодарил её слабой улыбкой, прислонился спиной к дереву и закрыл глаза. Через минуту он уже спал. Видно, живя в рабстве, привык обходиться без обеда. А вот Юля, нежная московская барышня, нет. Бросив джемпер на землю, она села рядом со спящим мальчишкой и порылась в сумочке. Ничего, только сигареты, а курить на голодный желудок Юлька терпеть не могла. Она подняла голову и враждебно посмотрела на сочные, ровно-жёлтые бананы: "Теперь я знаю, что такое пытки!"
