МУЖИК РЯЖЕНЫЙ.
Подбежал богатырь к избушке,
где жила замшелая старушка.
КОРОЛЕВИЧ БОВА.
Спрячь меня, бабка, скорее,
а то «вороньё» одолеет!
АГАФЬЯ.
Ты, воин, чего-то попутал,
тайга кругом. Чёрт тут плутал,
да и тот заблудился.
Ты случаем мне не приснился?
КОРОЛЕВИЧ БОВА.
Я богатырь королевич Бова.
АГАФЬЯ.
А я Агафья Лыкова, будем знакомы.
Отдохни да иди куда-нибудь лесом,
сама тут прячусь от прогресса.
Но он проклятый меня находит,
то и дело сюда приходят
учёные да спасатели,
геологи или старатели.
КОРОЛЕВИЧ БОВА.
Геологи? Я о таких и не знал
В какой же мир я попал?
Всё чудно, ни изб, ни пехоты,
телеги сами бегут и в небе эти…
АГАФЬЯ.
Вертолёты!
Я б тебе о мире большом рассказала,
да сама об нём лишь давеча узнала.
А изб у нас когда-то было много,
насчёт пехоты не помню что-то.
Я, милок, давненько в людях не живала,
что там и как — уже позабыла.
КОРОЛЕВИЧ БОВА.
Значит, мы с тобой, бабуля, с одной сказки?
АГАФЬЯ.
Нет, мой милый, не строй глазки!
Тебе одному в своё царство
как-нибудь надо верстаться.
Я ведь здешняя, живая.
Ты ж весь светишься. Не знаю
как тебя обратно вернуть.
Надо мне немного отдохнуть.
Агафья садится на стул, засыпает, храпит.
ПЕЧЬ.
Прыгай в меня, подмогу!
КОРОЛЕВИЧ БОВА.
В огонь?
ПЕЧЬ.
В него, прямо в кострище,
а как станешь ты пепелищем,
так в сказку свою и вернёшься.
МУЖИК РЯЖЕНЫЙ.
Королевич Бова берётся
руками за дверцу печи
и в пекло ныряет, кричи не кричи.
КОРОЛЕВИЧ БОВА.
Ай, жизнь не мила!
Сжигай меня, печь, дотла.
Королевич Бова открывает печную дверь и лезет в печь целиком. Просыпается Агафья и тоже лезет в Печь.
МУЖИК РЯЖЕНЫЙ.
Тут проснулась Агафья сама,
дровишек в печурку подкинула
да вслед за служивым сгинула.
Искали с тех пор Агафью:
«Нет её, сгинула нафиг!» —
геологи хмуро кивали.
Журналисты статейки писали:
«Лыкова свет Агафья
съела подаренный трафик.»
Но людям не было дела,
они на работе ели
свои с колбасой бутерброды
и думали о пехоте,
о машинах, домах, вертолётах,
о дальних военных походах.
Картина четвёртая
Будущее. Густой хвойный лес, корявая Сосна, берёза.
Занавес закрыт. На сцену выходит Мужик Ряженый.
МУЖИК РЯЖЕНЫЙ.
Герои ж наши приземлились в царство,
где вовсе не знали барства,
и не было этих… людей.
Проникли они в мир зверей.
Там медведи сидели на троне.
Ёлки тоже считались в законе
и издавали указы:
«На ёлки, ели не лазить!»
К ним лисы ходили с подносами
с очень большущими взносами:
медок несли и колышки —
вокруг елей ставить заборишки.
А зайцы так низко кланялись,
что глаза их землёю занялись:
всех жучков вокруг ёлок вывели
и листву опавшую вымели.
Ай да хорошее было царство!
Про людское там пишут барство
длинные мемуары:
«Жили людишки, знаем,
но было дело, вооружились,
сами с собой не сдружились
и прахом пошли, рассыпались!
Мы от смрада как только одыбались,
так закон подписали дружно:
люд дурной нам больше не нужен!»
Занавес открывается. На сцене появляются Королевич Бова и Агафья.
МУЖИК РЯЖЕНЫЙ.
Ну так вот, богатырь Бова огляделся,
на старушку покосился, отвертелся.
КОРОЛЕВИЧ БОВА.
Ты гутарила, что не из сказки?
АГАФЬЯ.
Нет, я точно не из сказки.
Ты не строй, служивый, глазки,
а давай-ка хибару руби,
будем жить по-тихому и не свисти,
а то черти быстро нагрянут!
Богатырь Бова выносит из-за кулис макет деревянной избушки.
МУЖИК РЯЖЕНЫЙ.
Богатырь на лес ещё раз глянул
и поставил Агафье хибару,
в ней печь сложил да в ладошки ударил.
КОРОЛЕВИЧ БОВА.
Пошёл я, бабуся, отсюда,
надо мне идтить, покуда.
АГАФЬЯ.
Эй, сынок, а вырежь мне иконку,
без неё никак! Вали вон ту сосёнку.
МУЖИК РЯЖЕНЫЙ.
Сосна корявая оказалась,
дюже долго с жизнью прощалась,
застонала она, заскрипела.
СОСНА.
Пожалей!
КОРОЛЕВИЧ БОВА.
А мне какое дело!
СОСНА.
Знаю я твою кручинушку-беду.
Не губи, домой дорожку укажу.
КОРОЛЕВИЧ БОВА.
Ну трещи, каков тут путь?
СОСНА.
Скажу, скажу, дай отдохнуть.
(Сосна засыпает, храпит; Королевич Бова замахивается на неё мечом, Сосна перестаёт храпеть)
Тебе надо дойти до медведей,
они цари-ведуны и бредят
тайнами да ворожбою.
Вот они то двери и откроют
в мир твой прошлый да грозный.
КОРОЛЕВИЧ БОВА.
Это разговор уже серьёзный.
Ладно, стой стоймя, лесная,
а я иконку бабушке сварганю
из берёзовой бересты.
На, Агафьюшка, держи!
Королевич Бова срезает с берёзы кору, вырезает на ней ножичком святой образ и подаёт иконку Агафье, та жадно её хватает. Королевич Бова выталкивает со сцены макет избы. Медведи вносят стол с разносолами, Королевич Бова — медвежий трон, а Агафья и Мужик Ряженый — табуретки. Все, кто есть на сцене, садятся пировать.
