— Все как всегда. Низкий гемоглобин, недостаток веса, — невесело усмехнулся он в ответ. — А ещё сказали, что, скорее всего, придется кесарево делать — ребенок крупный, а у неё узкий таз.
— Все проблемы от сантехники, — попыталась она немного развеселить Стаса. — Эй, хватит рефлексировать! Сейчас это вообще нормальным считается, чего ты так дергаешься?
— Я за эти недели с ума сойду, — пожаловался он. — Я же вижу, что ей плохо, а помочь ничем не могу…
— Вот дурак! — беззлобно выругалась Ева. — Она же тебя любит, сына скоро родит, а ты в депрессию упал. Хватит фигней страдать!
— Постараюсь, — вздохнул он и внимательно посмотрел на девушку. — А теперь рассказывай, что у тебя случилось.
— Вот привязался! С чего ты вообще взял, что у меня какие-то проблемы?!
— Не считая того, что ты искусала себе нижнюю губу и растерла в пыль две сигареты? — ответил он вопросом на вопрос.
— Плохо, когда мужик наблюдательный, — усмехнулась Ева, — ни соврать, ни налево сбегать… Ладно, сам напросился. Что ты слышал о Пахомове?
— Я лично знаю двоих — Илью и Сергея. Тебя кто-то из них интересует? — уточнил Стас, удобно усаживаясь на перилах.
— Тот, который Илья Алексеевич. А Сергей это?..
— Это его сын. Кстати, нормальный парень, несколько раз по делам пересекались. Он «массовик-затейник» в нашей администрации.
— В смысле? — не совсем поняла девушка. — За культмассовый сектор отвечает, что ли?
— Да. Мы знакомы со школы, в параллельных классах учились. Вот о его отце знаю меньше. Но могу сказать точно — мужик серьезный, на него много дел завязано. Что конкретно тебя интересует?
— Жену его не видел?
— Это, смотря, какую. Новую — нет, а вот с Серегиной матерью знаком.
С первого этажа донеслось скорбное Линкино подвывание, Стас уже собрался было бежать разбирать, но голос Ольги Петровны его остановил:
— Ешь, я кому сказала?!
Внучка что-то протестующее вякнула и затихла.
— Не боись, — хихикнула Ева, — сейчас её накормят так, что она сюда недели две больше проситься не будет. И тебе хорошо, и ей спокойнее. И вообще, не отвлекайся.
— Да я вроде все уже рассказал, — пожал плечами парень. — А тебе это зачем нужно?
Ева горестно вздохнула и поведала о Витюшином коварстве и собственной глупости.
— Отказаться нельзя? — Стас резко задумался и насторожился.
— Уже нет. А почему ты так всполошился?
— Я тебе говорил, что Пахомов — серьезный человек?
— Ну, да…
— Тогда могу повторить ещё раз. Настоятельно советую найти какую-нибудь отмазку. Не связывайся с этим делом. Бывшую жену он и так сирой и босой не оставит, воспитание не позволит, а вот ввязываться с ним в тяжбы крайне не желательно.
— Ты меня запутал, — призналась Еву. — Есть что сказать — говори прямо, нечего тонким слоем сопли по асфальту растирать!
— Грубая ты, потому и не замужем до сих пор, — попенял ей Стас. — Хорошо, объясню для особо непонятливых. Разрешение на строительство «Плазы» дали в начале сентября. А в конце августа состав учредителей «АванСтрой» расширился. Кто именно в него вошел, догадаешься сама, или вслух сказать?
— Обойдусь, — отстраненно прошептала девушка, понимая масштаб дурно пахнущей кучки, в которую с размаха она вляпалась. — То есть, эти самые 25 процентов…
— По сути, принадлежат нашей администрации. Но ты об этом, естественно, ничего не слышала, а я тебе ничего такого не говорил.
— Само собой.
Ева стояла возле кухонного окна и напряженно думала. Отказаться от дела, конечно, можно, но… Ладно, с Витей она этот вопрос уладит, тем более, что тот уже и сам, похоже, не рад, что ввязался в семейные проблемы племяшки. А вот с репутацией сложнее. Получается, что Агеева испугалась. А это нехорошо. Очень-очень. В их среде заработать определенное реноме довольно сложно, особенно для девушки, зато потерять — предельно легко. Пара проигранных дел, пущенный слушок, что адвокат работает на противоположную сторону, или же вот такой отказ от «скользкого» дела — и все. Поэтому, как ни хочется на все плюнуть, придется доводить Виолеттин развод до логического завершения.
Степан, ещё более раздобревший, но немного смягчивший свой сволочной характер, мягко цокая коготками по паркету, подошел в хозяйке и потерся пушистым тельцем о её коленки. Во взгляде питомца практически печатными буквами было написано:
