Обмотавшись полотенцем, я осторожно приоткрыла дверь ванной комнаты и увидела на кровати чистую одежду — мягкие серые штаны для занятий йогой, которые можно закатать на талии, тоник и белый худи. Еще я нашла пару синих мохнатых носков и даже новое белье.
Увидев белье, я чуть было не засмеялась, но не смогла. Спасибо Кэт и ее шкафу.
После душа я как-то яснее осознала то, что увидела в «Песочных часах». Если я ничего не напутала, то мне требовалось получить ответы на некоторые вопросы.
И… Майкла не стало. Передо мной стоял выбор. Либо сломаться, как четыре года назад, когда я потеряла родителей, либо сделать все возможное, чтобы за него отомстить. Я знала, что будет проще. И что вернее.
Но не знала, какой из двух вариантов победит.
Я оделась, взяла серебряный кружочек с кровати и сунула его в карман худи. Я медленно пошла вниз по лестнице, морщась каждый раз, когда сгибалась коленка. Шаг за шагом я переставляла ноги, преодолевая по одной ступеньке, и с каждым движением нервничала все больше. Я прошла мимо общей комнаты, не желая смотреть ни на диван, ни на часы, и остановилась перед дверью на кухню.
Эмерсон, функционируй хоть как-нибудь. На дно ложиться пока нельзя. Есть кое-что, что обязательно нужно сделать.
Я несколько раз вдохнула поглубже, открыла дверь и просунула в нее голову. В кухне все еще пахло попкорном.
— Привет! — Кэт сидела за столом одна. Она встала, чтобы помочь мне сесть на стул. — Калеб сказал, что ты спустишься, чтобы я тебя осмотрела.
— Болит только плечо.
И сердце. Но с этим она вряд ли могла мне помочь.
— Которое? — спросила Кэт.
— Правое, — ответила я, засчитав себе крохотную победу — губы не задрожали.
Кэт осторожно приспустила худи и, увидев синяк, болезненно поморщилась.
— Лайем сказал, что толкнул тебя на землю, когда здание взорвалось. Это тогда ты его заработала?
Что-то в ее словах показалось мне странным и отвлекло меня от боли. Как от физической, так и от душевной.
— Взорвалось. — Лаборатория действительно взорвалась. Все писали и говорили только о пожаре, а не о взрыве.
Кэт смутилась:
— Я ошибаюсь? Я неправильно поняла Лайема?
На ее вопрос я не ответила.
— Где Ава?
— Не знаю. Ее никто не видел.
— Я ее видела. В прошлом. С каким-то мужчиной. Они смотрели, как горит лаборатория. — Тоска сдавила грудь, я постаралась справиться с накатившим чувством, чтобы связно продолжить рассказ. — Мне показалось, что я и его узнала.
— Как он выглядел?
— Высокий. Широкоплечий. Светловолосый.
Лицо Кэт ничего не выражало.
— И ты его узнала?
— Да. — Я подозревала, что ей не понравится то, что я скажу. — Я с ним встречалась.
— Что?
Я скрестила на столе руки и опустила на них голову.
Все думают, что Лендерс исчез, потому что он украл папки Лайема. Но это было не так.
Он жил в моем лофте.
На смену утру приходил день, но воздух был еще свеж. Где-то жгли листву. Калеб с Лайемом сидели во дворе под древним дубом в креслах-глайдерах. С веток дождем сыпались только недавно сменившие цвет листья, светясь в лучах яркого солнца.
Наверное, день был очень красивый.
— Лайем. — К мужчинам подошла Кэт, скрестив на груди руки, чтобы не мерзнуть. Или чтобы как-то защититься от реакции Лайема. — Прости, что перебиваю. Нам надо поговорить.
— Ничего страшного, Кэт. — Сегодня Лайем почему-то выглядел более старым, чем вчера. Он раскачивался в кресле, упираясь в землю ногой. — Доброе утро, Эмерсон.
— Доброе. — Хотя ничего доброго я в нем не видела.
Калеб предложил мне присесть на его место. Я начала было возражать, но он все равно взял меня за запястье, стараясь не дотронуться до оцарапанной ладони, и подвел к креслу.
