Уже стоя на земле, она снова быстро нашарила секретный механизм, и дубовые половицы сомкнулись у них над головой почти беззвучно.
Не желая оставлять Линет позади себя с матерью, Марк, положив сестре руку на плечо, мягко, но властно заставил ее идти в этой безлунной тревожной ночи первой к белеющему впереди домику. Обернувшись, чтобы удостовериться, что их никто не преследует, он увидел, что Морвена бодро ковыляет в совершенно противоположном направлении. Марк и Линет еще быстрее заспешили к уединенной постройке. Постепенно глаза девушки привыкли к темноте, и она уже вполне ясно различала фигуру спящего стражника, развалившегося на спине прямо у крыльца. Меч его поблескивал неподалеку. Марк внезапно издал какой-то хрип, и не успела Линет в ужасе прижать стиснутые пальцы к груди, как он звериным гибким движением опустил на спящего свой меч и, не глядя на корчившееся в судорогах тело, переступил порог.
– Проснись, Оувейн! Есть дело. – И Марк с силой дернул бородача за ногу.
– Что? – Медвежье рычание вырвалось из горла Оувейна, когда он с трудом сел, преодолевая сопротивление связанных рук и ног. – Неужто вам мало издевательств, если и поспать-то человеку спокойно не даете! – Он замолк на полуслове, увидев перед собой распахнутую в ночь дверь.
Райс тоже проснулся и повернул к ночному посетителю, который мог оказаться как другом, так и врагом, свое бесстрастное усталое лицо. К нему тут же бросилась маленькая хрупкая тень.
– Мы пришли освободить тебя, Райс! – И, упав на колени перед возлюбленным, Линет, вместо того чтобы поскорей развязать его путы, бросилась его обнимать.
Несмотря на нелепость положения, Райс с восторгом ответил на эти жаркие неумелые поцелуи, наслаждаясь тем тающим в глазах девушки медом, который он, разумеется, почти не мог видеть, и, только получив этот ответ в доказательство того, что Райс жив и невредим, Линет разрезала веревки кинжалом, который немедленно вручил ей брат.
– Я выйду наружу, разберусь со стражником и сам пока возьму на себя эту обязанность. – Нахмурившись, Марк деликатно вышел.
Через несколько секунд Райс уже с наслаждением потирал затекшие руки и ноги.
– Дело, кажется, оборачивается весьма странно, – пробормотал он, чуть касаясь кончиками пальцев пылающих щек Линет. – Опасность, которой мы подверглись, велика, и я успокаивал себя только тем, что оставил тебя в надежном месте – и вот теперь ты явилась в самое логово!
– Конечно, для тебя всегда все странно! – Линет насупилась и обняла Райса покрепче. – Я прихожу спасать тебя, а ты меня за это еще и коришь!
Райс ласково рассмеялся и, вставая на ноги, поднял за собой и Линет, а она снова жадно прильнула к нему, впитывая его тепло и силу, благодарная за то, что все опасности, которым подвергались они с Марком, оказались ненапрасными, а вознаграждение столь сладким.
Райс осторожно оторвал от груди своего маленького освободителя и насмешливо скривил губы, почувствовав его жалобный протест.
– Мне остается надеяться только на то, что когда-нибудь боги войны позволят и мне спасти тебя, иначе гордость моя останется уязвленной навеки.
Линет тихонько всхлипнула. Кто мог подумать еще месяц назад, что она, некрасивая и скромная птичка, заслужит в свой адрес такие высокие и страстные слова? Девушка подняла руки, одновременно благодаря и прося прощения.
– Я… Я… – Но что могла она сказать? – Я виновата? – Но в чем ее вина, когда она стремилась лишь спасти его от неминуемой смерти?
– Ладно, ладно, родная, – Райс привлек ее к себе. – Я просто пошутил. Ты сама знаешь, я выиграл слишком много битв, чтобы сомневаться в своей доблести. Словом, я снова и снова благодарю тебя за тот риск, которому ты подверглась из-за моей не очень-то достойной того особы.
Раскрасневшись от счастья, Линет еще глубже зарылась в складки рубашки у него на груди.
– Хо! А меня-то и забыли! – В басе Оувейна звучала неприкрытая обида и насмешка.
Райс взглянул вниз на все еще связанного друга.
– Да что ты! Просто, – Райс усмехнулся, – просто у меня, как ты видел, были очень и очень важные дела. – Темные глаза его на миг снова затуманились любовью. – Да и к тому же в первую очередь всегда освобождают принца.
