— Эль! — крикнул Дайнуолд. — Марго, быстро! Он не сразу обратил внимание на Горкела. Все мысли Дайнуолда были о сыне, который находился сейчас в плену у его злейшего врага, сэра Вальтера де Грассе. Он похолодел. Вдруг Вальтер пронзит Эдмунда мечом только за то, что мальчик — Фортенберри? Дайнуолд беспомощно прикрыл глаза. И Филиппа… Неужели она предала его? Неужели нарочно взяла Эдмунда с собой, чтобы Дайнуолд не последовал за ними, опасаясь, что тогда Вальтер убьет его сына?
Он устал. Так устал, что разум не повиновался ему. Филиппу увезли… Увезли Эдмунда, его единственного сына… Двое из его людей убиты…
Горкел подошел ближе и попытался что-то сказать, но Дайнуолд лишь раздраженно махнул рукой:
— Оставь меня, мне нужно подумать.
И только Круки, несмотря на запрет, осмелился возразить:
— Хозяйка оставила все свои наряды. Если бы она действительно хотела, чтобы ее мерзкий кузен спас ее, если бы ей и вправду как-то удалось связаться с ним, то она наверняка взяла бы с собой платья, которые прислала ей леди Кассия, или надела бы одно из них, чтобы встретить своего спасителя.
— Может, да, а может, и нет.
— Она знала, что ты ненавидишь этого человека, а он тебя.
— Это правда, будь проклята эта горделивая девчонка!
— И она бы не стала подвергать опасности Эдмунда.
— Почему ты так думаешь? Почему, я тебя спрашиваю?!
Эдмунд звал ее дылдой и ведьмой.
Она драла его за уши и терла мылом, а он орал, царапался и проклинал ее. Она нисколько к нему не привязана. Почему ты так думаешь, я тебя спрашиваю?
— Хозяйка — женщина твердого характера, но у нее доброе сердце, — ответил Круки. — Она бы не позволила себе долго сердиться на Эдмунда. Она смеялась над его глупыми шутками, дразнила его и шила ему одежду, да, и крепко держала его, когда мыла, чтобы он не вырвался. Как делала бы любая мать.
— Я не понимаю женщин. И ты тоже, так что не притворяйся, что видишь ее насквозь. Но я знаю, как легко они могут меняться. Они становятся капризными и коварными, если не получают того, что хотят. Они могут предать человека, если решат, что он источник их бед. Они видят только конечную цель и готовы добиваться ее любой ценой.
— Вы не хотите никого слушать, хозяин.
— Почему же? Я выслушал тебя. А теперь убирайся, дурак, а то у меня от твоих глупостей расколется голова и я растеряю последние мозги.
— Вам это не грозит, хозяин.
— Пошел вон! — Дайнуолд сделал вялую попытку пнуть Круки под ребро, но шут проворно увернулся.
— Что вы собираетесь делать, хозяин?
— Буду спать и думать, думать и спать — и так до утра. А потом мы поскачем в Крандалл, чтобы вернуть моего сына и девицу.
— А если вы обнаружите, что она вас обманула?
— Я отлуплю ее, потом привяжу к своей кровати и буду дразнить до тех пор, пока она не взмолит Бога и меня о прощении. А тогда…
— А если вы обнаружите, что она вас не обманывала?
— Я… Убирайся с глаз моих, придурок!
Виндзорский замок
— Дайнуолд де Фортенберри, — потирая подбородок, задумчиво произнес король Эдуард, глядя на запыленного с дороги лорда-канцлера. — Я слышал о нем, но он никогда не появлялся при моем дворе. Не то чтобы у меня было много аргументов против… но я пробыл в Англии почти восемь месяцев, а де Фортенберри не удосужился проявить ко мне ни малейшего внимания. Его ведь не было даже на моей коронации?
— Да, не было, но, с другой стороны, почему он обязательно должен был присутствовать, ваше величество? Если бы все бароны съехались на вашу коронацию, Лондон бы треснул, как одежда на толстяке.
Король пропустил это мимо ушей.
— Что о нем говорят?
— Репутация как у всех рыцарей: разбойник, грубиян, скандалист, но верный друг.
— И Грейлам хочет, чтобы этот разбойник и скандалист стал зятем короля?
Роберт Бернелл устало кивнул. Он вернулся из путешествия всего час назад, и король сразу принялся выпытывать у него все подробности.
— Да, ваше величество. Лорд Грейлам не уверен, что вы хорошо знаете Дайнуолда, поэтому он рассказал мне и о его недостатках, и о достоинствах. Он считает, что Дайнуолд никогда не будет надоедать вам и требовать королевской благосклонности, а поскольку у него нет родных, некому будет присосаться к вашим сундукам. Лорд Грейлам и его жена называют его другом… даже больше, они называют его очень хорошим другом. Они полагают, что, породнившись с королем, он бросит свои шалости.
