На доме бригадира Раскоряки Тарзака было написано: "Пусть ваши жалобы будут приятными".
Местные жители также смотрелись весьма живописно. Многие были одеты в длинные просторные балахоны, защищавшие от солнца, - эта мода явно перекочевала сюда из пустынного, знойного Куумика. Было здесь немало и новых жителей, в отличие от старшего поколения - коренных момусиан, родители несли их на руках, привязав к спине или усадив себе на плечи.
Но самая большая перемена, бросившаяся в глаза Крошки Вилл, - это лица людей, пришедших смотреть на шествие слонов по улицам их родного города. На этот раз на лицах читался интерес. Безразличия предыдущих Гастролей как не бывало. Лица светились улыбками, но от Крошки Вилл не скрылось, что люди еле слышно ведут счет. Жители Тарзака считали слонов, принимавших участие в праздничном шествии.
Крошка Вилл закрыла глаза. Пусть себе считают - все равно недосчитаются троих. Квини и Камбо приказали долго жить, а Герцогиню пришлось оставить в краале Мийры. Слониха не вынесла бы многодневного перехода. На следующий год недосчитаются еще нескольких. И так каждые гастроли - зрители будут считать и недосчитываться. Крошка Вилл в красках представила себе эту-картину. Слоны - последнее связующее звено с былой жизнью, со старым цирком. Пока серые гиганты вышагивают по улочкам городка, каменщик все еще остается купольщиком, художник - реквизитором, собиратель съедобных корней - жонглером. Дрессировщики же остаются дрессировщиками - а значит, цирк жив и открывает очередной сезон. В некотором смысле отсчет времени теперь ведется по количеству слонов - сколько их осталось, столько еще жить цирку.
По дороге к краалю процессия прошла мимо того места, где в прошлом году состоялись первые торжества. На этот раз вокруг посыпанной опилками арены возвели трибуны - дерево для них доставили из Мийры и Порса. С одной стороны арены Док Уимс начищал бока своего парового органчика, рядом жонглеры, наездники, акробаты и эквилибристы репетировали свои номера.
Неожиданно все эти разрозненные впечатления сложились в голове Вилл в единую картину. И хотя образ был неясным, словно размазанным, это был образ отчаяния, одиночества, упадка и забвения.
Вечером первого дня Гастрольного Сезона к Тарзаку причалило первое судно с жителями Срединного континента. Все дружно высыпали навстречу своим старым товарищам, совершившим посадку на втором шаттле. Крошка Вилл ничего не знала о приходе судна: она, Шайнер Пит, Вощеный и Дот Пот сидели дома у Бородавки, пока тот перебирал архивы Мийры прошлого года.
Бородавка внимательно ознакомился с бумагами и нашел для себя ряд неясностей.
- Кто такие техасские рейнджеры? - поинтересовался он у Вощеного.
Тот потер подбородок:
- Если я не ошибаюсь, Здоровяк Вилли в свое время рассказывал, что техасские рейнджеры - это такая организация в бывших Соединенных Штатах, которая занималась трудоустройством умственно неполноценных.
Бородавка кивнул:
- И именно этой организации было поручено произвести отстрел взбесившейся слонихи по кличке Черный Алмаз.
- Выходит, что так.
- С точки зрения дрессировщиков, рейнджеры из рук вон плохо справились с поручением.
Дот Пот постучала пальцами по бумагам, лежащим перед Бородавкой:
- Эти легавые всадили в слона самое малое двести пуль. Но я слышала разные мнения на этот счет. До сих пор неизвестно, от чего погибло животное - от огнестрельных ран или от голода.
Бородавка поднял палец:
- Легавые? - Он повернулся к Вощеному. - Ты ведь только что сам сказал, что техасские рейнджеры - это организация, которая занималась трудоустройством умственно неполноценных.
- Ну да.
- Откуда, по-твоему, взялись легавые? Бородавка поднялся из-за стола. Бородавки его увеличились. Бородавка злится.
- У себя на планете, да будет тебе известно, Вощеный, я работал переводчиком в Бюро жалоб - это что-то вроде вашей полиции.
Вощеный в ответ тоже отпустил шпильку:
- Ну, Бородавка, а кто говорит, что ты само совершенство? В общем-то ты...
- Можно вас побеспокоить, коллеги артисты? - В дверях показалось знакомое лицо. Это был Мутч Мовилл, держатель тира.
