Дирак потер шею и швырнул кружку в костер.
- Черт! - и тоже занял место в кругу сидящих.
Снова воцарилась тишина, нарушаемая только потрескиванием поленьев. С другой стороны круга поднялась худощавая фигура.
- Большинство из вас не знает, кто я такая. Меня зовут Рода Лернер, я работаю в костюмерной. Я пришла в цирк совсем недавно, на Ахигаре, как раз перед тем как... это произошло. - Рода нахмурилась. - Мне бы хотелось кое-что выяснить. Что, собственно, произошло? Я уже почти год с вами и все пытаюсь понять. Но вы как воды в рот набрали. Все отказываются говорить об этом. Почему?
Она обвела взглядом лица собравшихся. Со своего места, потирая подбородок, поднялся Бородавка.
- В прошлый сезон к нам пришло много новичков. Карл Арнхайм устроил на "Барабу" диверсию, и вот мы здесь, и, похоже, надолго. Между Арнхаймом и Джоном О'Харой уже давно шла вражда. Компания Арнхайма построила для О'Хары корабль, но потом отказалась продавать его цирку. Вместо этого Арнхайм задумал продать наш звездолет кое-кому еще, заломив за него двойную цену. О'Хара выцарапал-таки корабль у Арнхайма, прежде чем тот успел заключить сделку. О'Хара заплатил за корабль. Но Арнхайм не успокоился. С тех пор он стал преследовать нас. - Бородавка вытянул вперед руки. - Правда, теперь он мертв.
Со своего места поднялся Мейндж Рейнджер, ветеринар:
- Бородавка, не забывай одного. У Арнхайма с головой было не в порядке. - Мейндж Рейнджер огляделся по сторонам. - Костолом сказал мне это еще на корабле, когда освидетельствовал тело Арнхайма.
Мейндж вернулся на место.
- Похоже на то, - пожал плечами Бородавка и тоже вернулся на свое место.
Рода из костюмерной какое-то время постояла у костра, но, посмотрев на лица присутствующих, тоже решила сесть на место. Ответственный за купол Раскоряка Тарзак сидел, покачивая головой. Крошка Вилл наклонилась вперед и потрясла его за руку:
- Раскоряка!
Но тот продолжал трясти головой.
- Черт побери, Крошка Вилл. Если мы ничего не придумаем, нам тут всем хана. - Он обвел взглядом сидящих вокруг костра и ткнул в их сторону пальцем. - Ты только посмотри. Между прочим, они собрались на праздник. И это называется веселье? - Раскоряка опустил руку. - Нет, ты только посмотри.
Крошка Вилл посмотрела на лица собравшихся. На каждом из них лежала печать задумчивости. На каждом из них читалось: "Все. Приплыли. Крышка. Кранты... "
Внезапно ей в нос ударил тошнотворный запах, и чья-то испачканная чернилами рука вручила Крошке Вилл зловонную карту Момуса. Запах распространился куда-то дальше, а Крошка Вилл принялась изучать линии и цветовые пятна, обозначавшие поверхность планеты, на которой она в данную минуту находилась.
Пока она рассматривала карту, печальные лица вокруг нее сложились в иную картину. Взору Вилл предстала геологическая складка, уничтожившая недельный труд в ущелье Змеиной горы; Дурень Джо, рассуждающий о том, как бороться с призраками; Паки, подавленный тем, что кто-то попытался придать уют его временному пристанищу; Шайнер Пит с его рассуждениями о том, что можно загубить артистов и загубить животных, но нельзя загубить цирк.
На карте хорошо был виден гигантский разлом, протянувшийся от гавани Тарзака прямо к северной оконечности Центрального континента. Названия у этой гигантской трещины еще не было. Внезапно у нее в голове все сложилось в стройную картину - место, ситуация, настроение, то, каким должно быть это имя. Вилл закрыла глаза и мысленно перебрала присутствующих. Наконец она нашла то, что искала, и выдохнула:
- Ах-ха!
Все дружно обернули головы в сторону, откуда вырвалось это восклицание. Клоун Чолли Джакоби вскочил на ноги и вышел к костру. Он постоял немного в задумчивости, приблизив карту к огню, чтобы разглядеть, что на ней написано, но затем опустил ее и огляделся по сторонам.
- Черныш!
Картограф поднялся с места и подошел к нему:
- В чем дело?
Чолли ткнул в карту пальцем:
- Что это такое?
Черныш пожал плечами:
- Не знаю, какая-то гора. Так ее нарисовал Ледфут.
- Понятно, понятно, - закивал Чолли.
Черныш вернулся на место; остальные же, наоборот, повскакали со своих мест и устремились к костру выяснять, что же вызвало такой интерес у клоуна. Чолли повернулся к Ледфуту:
