Песнь шаира, или Хроники Ахдада - страница 19

Шрифт
Интервал

стр.

И потом я взял рыбу и хотел было бросить ее в корзину, как вдруг заговорила она со мной на человечьем языке.

- Врешь, врешь, собака, не бывать такому, чтобы рыбы говорили словами людей. Или ты возомнил себя Сулейманом ибн Даудом - мир с ними обоими - который, с позволения Аллаха всемилостивейшего и всезнающего, понимал язык животных и птиц!

- Не знаю, не знаю, но щука сказала: "О Халифа, удержи твою руку и не бросай меня в корзину, а выпусти обратно в реку, в благодарность за это, я что хочешь для тебя сделаю".

И, услышав слова щуки, я тут же пожелал себе в этот день большого улова. По велению щуки, я взял сеть, подошёл к реке и закинул её, отпустив верёвки, а потом я потянул сеть и нашёл, что она тяжелей, чем когда бы то ни было. И я до тех пор бился над сетью, пока она не вышла на берег, и вдруг она оказалась полна рыбы всевозможных сортов и размеров. И я высыпал улов в корзины, и они оказались полны сверх меры.

Тогда щука снова сказала: "Я выполнила твое условие, отпусти меня обратно в реку, и всякий раз после этого, как ты будешь приходить к реке и звать меня, я стану выплывать и выполнять любое твое желание".

Но, увидев, что корзины полны рыбы, я понял, что мне самому не донести их до города.

Тогда я сказал:

"Погоди, о говорящая рыбина, вот мое второе повеление: желаю, чтобы корзины пошли на базар сами!" И в тот же миг у корзин выросли ноги, и они зашагали к городу, а люди, что попадались у них на пути, и другие рыбаки, в испуге шарахались в стороны.

Тогда щука сказала: "О, Халифа, я выполнила второе твое желание, и клянусь Аллахом всевидящим и всезнающим, а мы щуки тоже верим в Аллаха и пророка его, если ты сейчас же выпустишь меня, всякий раз как станешь ты приходить к реке, я стану выполнять любое твое желание, и даже если ты захочешь жениться на дочери султана, я выполню и это желание".

Но тут я заметил (а род Халифов-рыбаков славится наблюдательностью и умом), что у щуки румяные бока и упитанность ее выше всяких похвал, а у меня с утра кунжутового зернышка во рту не было, и я почувствовал страшный голод. Тогда я взял в руки дубинку и, покрутив ею в воздухе три раза, опустил ее на голову щуки.

- О полоумный, - воскликнул Шамс ад-Дин, - только не говори, что ты убил рыбину, исполняющую желания!

- Если бы Аллах всевидящий и всезнающий хотел, чтобы корзины ходили по земле, как люди, он бы сам приделал им ноги, а если этого не случилось, значит это против воли Аллаха, - важно изрек Халифа.

- Горе мне горе! Горе правителю у которого такие подданные! - закрыв лицо руками, воскликнул Шамс ад-Дин. - Ну, продолжай же дальше, что произошло с тобой и щукой, и откуда у тебя невольница по имени Зарима.

Придя домой, я зажарил и съел щуку, и надо тебе сказать, о флейтист, она обманула мои ожидания, ибо оказалась костлява сверх меры, к тому же в животе у нее обнаружилась медная пластина, которую я сперва принял за кость и хотел выбросить, но потом заметил (а род Халифов-рыбаков славится наблюдательностью и умом) на пластине некоторые письмена, и не стал выбрасывать, а напротив, отнес пластину к соседу жестянщику, который обладает искусством распознавания написанного, и даже более того - произнесения этого вслух.

- Что, что оказалось на той пластине?

- Стихи, такие стихи, что пролились сладчайшим бальзамом на мою душу (пусть и взятую взаймы), потратив некоторое количество времени, я выучил их и сейчас услажу слух султана дивными строчками.

- Я уже предупреждал тебя, насчет стихов...

Но Халифа закрыл глаза и, раскачиваясь, и время от времени причмокивая языком, начал читать:


Там за речкой тихоструйной

Есть глубокая нора;

В той норе, во тьме печальной,

Гроб качается хрустальный

На цепях между столбов.

Не видать ничьих следов

Вкруг того пустого места,

В том гробу твоя невеста.


- Какой гроб, чья невеста! Что ты такое несешь! Джавад, мальчик мой, поди сюда, для твоего шамшера, замечательного шамшера дамасской работы есть... работа.

- Погоди, о флейтист султанов и султан флейтистов! - в страхе воскликнул Халифа. - Моя история близится к концу, ах, что за история, и будь она даже написана иглами в уголках глаз, она послужила бы назиданием для поучающихся!


стр.

Похожие книги