Альбард повернулся к спутникам, его глаза горели.
– Они не пускают нас на остров!
Объяснять подробнее было некогда. На баржу катилась вторая волна, еще выше первой. В небе раздалось тихое ворчание, которое переросло в оглушительный удар грома. Волна подбросила баржу в воздух. Ни слова не говоря, Попрыгунчик, Бомен и Кестрель приподнялись на несколько футов над палубой. Альбард остался на барже, не обращая внимания на сильнейшую качку.
– Трусы! – крикнул он. – Дезертиры! Зеваки!
Когда все опустились на трясущуюся палубу, Альбард схватил Бомена за руку.
– Мальчик! – проревел он. – Это мощь! Сила! Она тебе не нужна?
– Я не хочу, чтобы меня разорвало на куски!
– Боишься?!
– Да, боюсь.
Баржа сильно накренилась, и Бомен схватился за крышку люка, чтобы не упасть в море.
– Овладей страхом! – крикнул Альбард. – В страхе сила. Найди ее и возьми себе!
Попрыгунчик наблюдал за Боменом, странно усмехаясь. Рядом стояла Кестрель, готовая сражаться со штормом, и тоже как-то странно смотрела на брата. Бомен понимал: от него чего-то ждут. Но чего? А шторм совсем разбушевался, вот-вот потопит баржу.
Овладей страхом. Как?
Трррах! Снизу, будто китовая спина, ударила волна, и нос баржи взмыл в небо. Бомена подбросило в мокрый от снега и брызг воздух…
– А-а-а-а! – закричал он. Потом громче, пропуская через себя песню панического страха:
– А-А-ЙА-НА-ЙА-НА-ЙА-НА-А-А-А-А-А!
Дрыгая ногами, как пловец, который выныривает из воды, Бомен не дал себе упасть и взлетел. От крика ему было щекотно и жарко. Он парил в сердце грозовой тучи, крутясь веретеном, и выкрикивал длинные бессмысленные слова. Он упивался смертельной силой шторма и дрожал от страха и ярости. Молния вспорола небо, за ней раздался гром, который оглушил Бомена подобно удару молота. Раскинув ноги и руки, Бомен позволял шторму трепать себя, как кусок ткани, одеяло или парус. Он раскрылся и стал шире шторма, охватил его, свернул, скрутил в узел. Юноша пел шторму, обнимая его всем телом, пленяя, скручивая, собирая силу…
– Молодцо-о-ом! – донеслось с палубы.
Альбард смотрел, как ученик летает в шторме, и голос бывшего Доминатора дрожал от гордости. Попрыгунчик и Кестрель с улыбкой следили за Боменом. Наконец ярость неба спала, и Бомен незаметно для себя опустился вниз, на палубу. Баржа плыла по спокойному морю в сторону Сирина.
– Шторм кончился?
– Кончился? Нет! Ты его съел! Ты набил себе громом живот! Если пукнешь, будет ураган!
Альбард зашелся смехом.
– Это правда? – спросил Бомен Попрыгунчика.
В ответ тот протянул руку. Когда пальцы Бомена приблизились к его руке, между ними проскочила ярко-голубая искра. Юноша от неожиданности отдернул руку.
– Теперь сила шторма в тебе, – объяснил Попрыгунчик.
– Дай мне, Бо.
Кестрель подошла к Бомену с тем же странным выражением глаз. Впрочем, сейчас все казалось ему странным. У локтя, где сестра коснулась брата, затрещали искры.
– Обними меня.
Бомен обнял Кестрель, и везде, где их тела соприкасались, он чувствовал дрожь, а Кестрель – болезненно-сладостные уколы пульсирующей силы. У Кесс перехватило дыхание, но она не отстранилась, пока не вобрала в себя все, что брат мог дать. Лишь тогда близнецы разжали объятия, хотя глаза друг от друга так и не отвели.
Я все могу, Кесс!
Кестрель ничего не ответила. Там, где она коснулась Бомена, кожа горела огнем, потом начала остывать. Жар будто перелился в серебряный кулон, и голос Поющей башни больно жег тело.
Вместе со штормом пропали тучи, в темном небе засветила луна. Впереди показался Сирин – каменистый остров-холм, увенчанный кольцом стен без купола или крыши. Баржа медленно вошла в небольшую гавань.
Альбард первым ступил на берег.
– Сирин! – прокричал он. – Вот тебе! – И шумно помочился на камни.
Бомен и Кестрель сошли следом. Они щурились, пытаясь рассмотреть таинственный остров, о котором так давно мечтали: пустынные склоны, корявые оливы…
Дымок был глубоко разочарован.
– Зачем я учился летать? – пожаловался он. – Чтобы болтаться над этой скучной скалой?
– Нас ждут, – произнес Попрыгунчик и повел своих спутников на холм, по обыкновению то подскакивая, то останавливаясь.
