– Ну почему должна страдать Звездочка? Она никого в жизни не обидела. А я столько лет лентяйничал! Лучше сойду с ума я, а не она.
– Нет, – повторил Бомен.
– Ты мучаешь невинное животное!
– Да, Креот. Я, не ты. И мне придется с этим жить. А ты можешь любить ее и горевать, – грустно сказал Бомен.
Креот не ожидал таких мудрых слов.
– Борода предков! – воскликнул он. – Ты быстро взрослеешь!
Корова замотала головой, потом яростно взревела и попыталась боднуть Креота. Тот едва успел отскочить.
– Звездочка! Это же я!
– Это уже не Звездочка, – ответил Бомен. – Пускай.
Корова развернулась и с фырканьем и ревом ускакала. Шагах в ста от людей животное остановилось.
– Нельзя ее так оставлять, – сказал Креот.
– Да, – ответил Бомен, – нельзя.
– Что мне сделать?
– Ты сам знаешь.
Бывший император, а теперь пастух, повернул бородатое лицо к Бомену и встретил его твердый взгляд.
– Только не это! Прошу тебя…
– Тогда я.
– Бомен, Бомен! Ты очень изменился!
– Я видел, что муха сделала с моей сестрой, с отцом, с Сирей. Я больше не дам ей нас преследовать.
Креот посмотрел на несчастную корову, а потом снова на Бомена.
– Как?
Бомен коснулся своего короткого меча.
– А что будет потом?
– Муха не сможет выйти. Мы закопаем корову и будем надеяться, что паразит останется там навсегда.
У коровы подкосились передние ноги. Она повалилась на землю, дрожа, и закатила глаза.
– Это когда-нибудь кончится?
– Нет, – ответил Бомен. – Личинка будет расти. Корова сойдет с ума. И захочет избавиться от нее любой ценой. Видел человека, которого мы похоронили на обочине?
– Да.
Креот повесил голову и замолчал. Когда он снова поднял глаза, Бомен увидел, что бывший император явно постарел.
– Она ко мне привыкла, – произнес Креот. – Я ее не брошу. – Он протянул руку за мечом.
– Ты сможешь?
– Если она позволит.
Бомен отдал ему меч. Креот подошел к корове и присел рядом. Корова застонала. Креот положил ей руку на шею.
– Двери темницы лет твоих наконец распахнулись, – тихо начал он. – Иди на волю, в прекрасную землю.
Голос Креота немного успокоил корову, и она посмотрела на него печальными глазами.
– Прости нас, страдающих в этом сумрачном мире.
Он поднял меч, нацелившись корове в затылок, между головой и шеей.
– Направь нас и жди нас, как мы ждем тебя. Словно в ответ, корова тихо замычала.
– Мы встретимся снова. Мы встретимся, моя Звездочка. Мы встретимся снова.
Креот вонзил меч быстро, со всей силы. Он знал: чем сильнее ударит, тем легче будет смерть. Рука ему не изменила: голова коровы тут же упала на твердую землю. И прежде чем хлынула кровь, Креот погладил мертвую морду. Потом встал, вернулся к Бомену и отдал меч.
Бомен сказал:
– Ты все сделал правильно.
– Замолчи! – Голос Креота прозвучал как удар кнута. – Ни слова!
Пастух ушел к своим коровам – их теперь осталось три… При виде медлительных животных бывшему императору немного полегчало.
Дни становились все холоднее и короче. По утрам в льдисто-ясном небе поднималось ослепительно яркое солнце. Колеса повозки примерзали к осям, и приходилось отбивать лед молотками. Мясо и кислую смолу делили на маленькие порции, чтобы еды хватило надолго. Хуже всего обстояло дело с дровами. Скромного костерка по вечерам было уже мало. Большой огонь разводили дважды в день, чтобы согреться, вскипятить воду, размять затвердевшую на морозе кожаную упряжь. В куче поленьев, сложенных в повозке, проглядывало дно, а без огня, мантхи знали, в такую суровую зиму до гор не добраться.
Путники шли вперед до самой темноты, и все это время на севере сгущались тучи. Ночью, пока люди спали, выпал снег. Наутро путешественники проснулись в мире белого цвета. Снег набился в нос, глаза и уши, застыл ледяной коркой на волосах и одежде. Дрова промерзли, и заиндевевшие поленья пришлось долго колотить одно о другое. Пока костер не разгорелся, мантхи прыгали и хлопали себя по бокам, разгоняя застоявшуюся кровь.
Вода в бочонках заледенела. Лед разбили, и теперь жидкость постоянно помешивали, чтобы снова не схватилась. Коровы от холода и голода перестали давать молоко – все их силы уходили на то, чтобы выжить.
Бек Клин подошел к Анно Хазу и спросил, сколько дров положить в костер. Ответить было непросто.
