— Ты меня развеселил, — сказал Солдат. — Мне нужно было немного отвлечься от проблем. Как же вышло, что тобой овладело столь яростное желание секса? Ты всегда выказывал замечательную сдержанность в этой области. Еда и выпивка — это да, здесь ты ни в чем себе не отказывал. Деньги… что ж, безопасность им не грозит, если ты оказывался поблизости. Но с женщинами проблем не возникало, насколько я помню.
— Понимаешь, вечером я сидел с Голгатом и несколькими твоими офицерами. Они рассуждали о капитане Коссаоне, восхищались им. Говорили: его хватает аж на две лампы… А я был уже изрядно навеселе… ну и взревновал… А что? Они все ему завидовали. Голгат говорил, что всяк рад был бы оказаться таким же неутомимым в постели, что женщины без ума от этого Коссаоны… Ну и тогда я тоже захотел этакой славы. Чтобы обо мне рассуждали, как об этом капитане. Чтобы мной тоже восхищались…
— Постой минутку. Погоди. Боюсь, я потерял нить. Во имя Тега! Что значит фраза: «Его хватает на две лампы»?
Спэгг округлил глаза. Уже не в первый раз Солдат проявлял невежество в тех вещах, которые были известны каждому гутрумцу.
— Две лампы? Ну, как же! Все очень просто. Некоторые женщины требуют от своих любовников, чтобы те продолжали, пока не прогорит лампа… Продолжали… ну, сам понимаешь, что именно продолжали…
Кажется, Спэгг смутился, и Солдат пришел ему на помощь:
— Пока они не достигнут оргазма?
— Оргазма? Я не знаю, какое слово тут правильно употреблять. Я знаю только грубое. Да, так и есть. Ты же знаешь, женщины могут делать это много раз, в то время пока мужчина — только один. И вот для того, чтобы удовлетворить женщину, мужчина должен делать это много раз без оргазма. Так что женщины наполняют лампы маслом, раздеваются, ложатся на шелковые подушки и говорят: «Трудись, трудись, мой милый. Работай, пока не прогорит фитиль и не потухнет свет. А уж тогда ты и сам можешь получить удовольствие…»
— Стало быть, этот капитан может продолжать, пока не выгорит масло в двух лампах? — Солдат был заинтригован. — А как насчет размера ламп?
— Обыкновенный. Стандартный размер. Вряд ли можно принести в комнату лампу размером со слона, верно? Я хочу сказать, все должно быть по-честному. И вот все эти разговоры заставили меня…
— Возбудили тебя.
— Ты знаешь правильные слова, да? Что ж, верно. Они меня возбудили, и я отправился искать себе женщину. Которая готова была бы со мной пойти, разумеется. Я не насильник.
— Уж надеюсь. Я вешаю своих солдат за такие дела.
— И совершенно правильно поступаешь, генерал. Нет, я искал женщину, которая согласилась бы. И увидел эту деваху. Она бродила по лагерю и заглядывала под пологи шатров — точно зазывала клиента. И у нее были вполне себе аппетитные формы, так что я сграбастал ее и поцеловал… Это ведь нельзя считать принуждением, верно?
— Можно сказать, что это было слишком вольное обращение с незнакомкой, Спэгг, и если бы она оказалась не старой каргой, а юной девицей, у тебя могли возникнуть крупные неприятности. И вообще говоря, полагаю, что ведьма тоже имеет право пожаловаться на домогательства. Но поскольку Гнарлггут этого не сделала, на сей раз можешь быть свободен. Пусть это послужит тебе уроком, Спэгг: не надо набрасываться… и не смотри на меня так… не надо набрасываться на женщин. Сперва спроси согласия. Что, если бы это оказалась моя жена?
— Моя голова уже торчала бы на заостренном колу.
— Именно. Или украшала бы изголовье моей кровати. Думай, прежде чем делать. Ты можешь присвоить все кремовые торты и пивные бутылки в королевстве, но не приставай к женщинам — молодым ли, старым ли. Иначе дело может кончиться чем-нибудь похуже, чем обожженные губы.
— Я уже жалею, что поделился с тобой. Мне нужно было сочувствие, а не наставление. Я мог сказать, что обжегся горячим супом. Ладно, спасибо и на том, генерал. Пойду-ка я пройдусь. — Он бросил нервный взгляд на проем шатра. — Надеюсь, эта ведьма не шатается где-нибудь поблизости. Ей мог понравиться мой вкус. Знаешь, ведьмам нельзя доверять, им наплевать на все законы. Они как тигры-людоеды: только б единожды узнать вкус человечьей плоти!
