– У меня на уме пять тысяч уважительных причин отыскать его, – сказала леди Моугон. – Так что давайте найдем.
И она простерла над колодцем ладонь, чтобы извлечь искомое кольцо из донного ила, однако произошло неожиданное. Не знаю, сдвинулось ли кольцо, а вот руку Моугонихи резко и сильно дернуло вниз.
– Оно на якоре. И противится моему приказу, – сказала она скорее озадаченно, чем озабоченно. – Мистер Прайс?
Полноцен присоединился к ней, и они взялись вытаскивать упрямое кольцо уже вдвоем. Но едва они приступили к подъему, как в земле у нас под ногами глухо зарокотало, и кирпичи в колодезной стенке зашевелились. Мы с Тайгером поспешно отскочили. Чародеи не двинулись с места и лишь наблюдали, как старое, давно позабытое заклятие перекладывает кирпичи, замуровывая устье колодца. Всего несколько секунд – и нашим глазам предстал глухой кирпичный набалдашник.
– Впечатляет, – сказала леди Моугон.
То, что происходило, в действительности было состязанием колдунов, разделенных тремя десятилетиями. Как ни крути, заклинание, оставленное стеречь кольцо, еще продолжало действовать.
– Голосую за то, чтобы оставить все как есть и уйти, – сказал Полноцен.
– Это вызов, – возбужденно перебила леди Моугон. – А вызовы я люблю!
Подобной живости в ней я давно уже не замечала. Всего несколько минут – и она выработала план действий.
– Всем слушать сюда! – сказала она. – Мистер Прайс вскроет колодец, используя стандартное Обращение Потока. Как долго вы сможете его удерживать, мистер Прайс?
Полноцен задумчиво втянул воздух в щель между передними зубами.
– Секунд тридцать, – сказал он затем. – Максимум сорок.
– Должно хватить, – кивнула леди Моугон. – Но поскольку кольцо активно сопротивляется подъему, кому-то придется спуститься туда за ним. Я отправлю этого человека вниз головой на дно с помощью левитации, чтобы он мог забрать кольцо. Вы, мистер Перкинс, послужите проводником магической силы для меня и мистера Прайса. Справитесь?
– Сделаю что смогу, мэм, – поклялся осчастливленный Перкинс. Леди Моугон никогда еще не просила его ассистировать.
– У него еще нет лицензии, – сказала я. – Вы лучше меня знаете, каким может быть наказание.
– А кто донесет? – парировала она. – Ты, что ли?
Я сказала:
– Я не могу этого разрешить.
– Я обращалась к Перкинсу, – зло глядя на меня, сказала Моугониха. – Итак, мистер Перкинс?
Перкинс посмотрел на меня, потом на леди Моугон. И сказал:
– Я это сделаю.
Я промолчала. Нам всем было известно, насколько неприятными могут оказаться последствия нелицензированного колдовства. Гражданские и без того относились к практикующим Мистические Искусства с огромным подозрением, и прискорбный эпизод, имевший место в девятнадцатом веке, не очень-то помог делу. В те годы один бесноватый колдун, взявший имя «Варварски Варварский Бликс», решил использовать свое могущество для установления мирового господства. Ясен пень, его победили, но репутация магов была подорвана весьма основательно и очень надолго. Достаточно сказать, что чиновничество буквально утопило нас потоками справок и бумаг, которые мы заполняли по самому пустячному поводу. Вот уже два века шла борьба за то, чтобы волшебство стало безопасным удобством вроде электричества, и мы еще не полностью преуспели. Однажды утраченное доверие восстанавливалось с огромным трудом…
Но, повторяю, я промолчала. Мое дело было напоминать им о правилах, а не настаивать на их исполнении. Я же не полицейский.
– Отлично, – сказала леди Моугон. – Приступим.
– Погодите-ка! – сказал Тайгер, сообразивший, что спускать в колодец вниз головой будут именно его, как самого легкого. – Там же темно небось, как у кита в брюхе!
Я протянула ему стеклянный шарик, вынутый из рюкзачка. Я предпочитала брать с собой на выезды кое-какие полезные мелочи вроде этой.
– Питается ядовитыми шуточками, – сказала я.
– Ух ты! – Тайгер схватил шарик, и тот немедленно вспыхнул.[10]
– Еще тебе понадобится вот это, – сказала я, привязывая ему на шею детский ботиночек. Закрепив узелок, я шепнула в парный ботиночек, оставшийся у меня в руке: – Слышишь меня?
– Да, – ответил Тайгер. – Хорошо слышу… Так я что, должен нырнуть вверх тормашками в этот колодец, продолжая язвить без передыху – и с ботинком на шее?
